Ветры низких широт

— Покраской я доволен, — наконец сказал Ковалев и велел мичману править к трапу, только теперь сделав ему замечание: — А впредь рулем не балуйтесь и так сильно не перекладывайте его.

— Есть, — сказал мичман.

Бруснецов с Козлюком облегченно вздохнули, и Козлюк, воспрянув духом, неожиданно просиял:

— Красавец!.. Хоть сегодня на парад.

— Тебе бы все по парадам ходить, — добродушно проворчал Бруснецов, и катер легонько подвалил к нижней площадке трапа, обдав ее тихой волной.

3

Как и приказал командир, после обеда Бруснецов распорядился «корабельную интеллигенцию» на покраску не выводить — хватало и без них народу, — пусть, дескать, занимаются по своим планам боевой подготовки. За эти дни акустики словно бы отвыкли от своего поста и, садясь за «пианино», первым делом проверяли, уверенно ли стоят стулья и хорошо ли на них крутиться, поворачиваясь то к соседу слева, то к соседу справа.

Ветошкин находился в соседнем помещении, где закладывал в машину учебную программу, которая потом выходила на станцию в виде естественных шумов надводных кораблей и лодок. Эти шумы следовало запеленговать, иначе говоря, вступить с ними в контакт и классифицировать, то есть распознать, какой это корабль (надводный или подводный, что было, в общем-то, легко), определить их пеленг и скорость и дать класс корабля — тут уже требовались навыки и то, что называется искрой божьей.

Суханов еще не появлялся, Ветошкин возился в машинном отделении, видимо придумывая задачу посложнее, потом, кажется, пошел в агрегатную, и Рогов спросил Ловцова:

— Старшина, музычку послушаем?

После авральных работ еще тряслись руки и ноги, а в ушах от усталости позванивали колокольца, и Ловцов, маленько поколебавшись, разрешил включить буй.

— Только негромко и слушать по очереди. Дальше «Маяка» никуда не уходить.

— А может, что-нибудь поищем?

— Я тебе поищу.

Включили буй, вернее, все это сложное устройство, которое придумал Ловцов и из которого в конце концов получился классный приемник, и послышалась приглушенная музыка.

— Я же русским языком сказал — потише! — прикрикнул Ловцов. — А то вообще эту филармонию прикроют, да еще фитиля вставят.

Рогов убавил громкость, и теперь музыку можно было слушать только в наушниках.

Появился Ветошкин, за ним скоро пришел и Суханов, которому Ветошкин успел подать команду «Смирно!», впрочем, Суханов не дослушал доклада, махнул рукой, дескать, вольно, и вопросительно поглядел на Ветошкина.

После разговора с Сокольниковьш Суханов все не мог решить для себя, прав ли он был или не прав, отказавшись сойти на берег под весьма благовидным предлогом, и сперва ему подумалось, что он поступил правильно, а теперь, когда к тому же старпом освободил акустиков от авральных работ, по всем статьям получалось, что он сотворил глупость. «Наверное, Сокольников знал, что так обернется дело, — думал Суханов. — И если он знал, то никакой филантропии с его стороны не было, и, значит, надо было идти».

Ветошкин тихим голосом, чтобы не слышали моряки, сказал, что он составил программу на супостатов — он так и сказал: «на супостатов» — и пусть оператор входит в контакт и классифицирует, а левый и правый настройщики пусть помогают ему. Хотя он и возился долго, но задачка оказалась не ахти какой: не сложная и не простая, а так себе.

Первым сел на место оператора Рогов, с важным видом поправил наушники, повертел настройку, потом снял наушники, полуобернувшись, спросил:

— Товарищ мичман, а вы включили программу?

— Рогов, стряхни махорку с ушей. Лодка давно уже вышла на позицию.

— Не может быть, — деланно-удивленно сказал Рогов, надевая наушники.

Обычно Ветошкин закладывал задачу таким образом, что цель появлялась в правом углу и сверху вниз по диагонали спускалась к левому, делая незначительные зигзаги. Но сегодня Ветошкин все перепутал — он и сам не знал, для чего это сделал, — и поэтому Рогов пошел по проторенной дорожке, а попал, как говорится, в бурелом, вернее, в чистое поле, на котором не было никаких знаков, а звуки он пропустил.

— Ловцов, — вальяжно сказал Ветошкин со своего места. — Погляди-ка, что там у Рогова.

Ловцов подтолкнул плечом Рогова, сел на его место, приложил наушник к левому уху, покрутил настройку туда-сюда, неожиданно понял хитрость Ветошкина — откуда Ловцову было знать, что Ветошкин не хитрил, — и на экране появился всплеск и раздалось легкое поскрипывание. Ловцов вступил в контакт и повел цель, иначе говоря — лодку.

— Атомная, — сказал он. — Третьего поколения. — Он приложил и другой наушник. — «Лос-Анджелес».

— Молоток, — сказал Ветошкин. — А ну-ка войди в контакт с другой целью.

Другую цель искать пришлось долго. Ловцов уже подумывал, что Ветошкин ввел в машину надводный корабль, и наконец на экране появился новый всплеск.

— О! — сказал Ловцов. — Да это старая знакомая! Типа «Трешер». Ишь как расшумелась.

— Молоток, — и во второй раз сказал Ветошкин. Суханов с недоверчивым удивлением смотрел на Ловцова, который словно бы лениво и даже нехотя, сидя вполоборота к «пианино», покручивал настройку.

— А это француз. Его за версту можно услышать.