Ветви Дуба. *Без шрамов от цензуры*

– Никаких кастингов. Считай, что ты попала на сцену через постель, – Дэниел со своим сексистким юмором был неизменен.

– А это удобно? Я ведь лишаю хлеба настоящих моделей и актрис.

– Кажется мы с тобой уже обсуждали это в день нашего знакомства. Не вижу в их работах ничего достойного такой оплаты, какую они требуют.

Кто бы сомневался: клип группа выбрала снимать именно к той песне, соавтором которой я невольно послужила. Песня была для Дэниела знаковой, и это стало особенно заметно, когда для себя он выбрал роль условного Кухулина. Условного – потому что, следуя замыслу песни, клип точно так же переворачивал идею мифа с ног на голову: если в оригинале герой пренебрег любовью богини и поплатился за это, то Дэниел почему-то с удовольствием зацепился за мой бред и тщательно прописал не только то, как Кухулин отверг любовь богини (что соответствовало оригиналу), но и вставил туда грубое толкование, согласно которому герой не хотел «заморачиваться» (по выражению любимого) с этой влюбленностью и не хотел, чтобы приставучая богиня постоянно лезла со своим покровительством, а потом, одумавшись, решил все же добиться ее, но стало поздно, когда месть Махи-Морриган начала все сметать на своем пути.

«Ветви» выбрали живописное местечко с полем и бурлящим ручьем, в котором я должна была по их замыслу стирать кровавую одежду воинов. У меня, естественно, не возникло вопроса зачем, но режиссер был гениален в своем рассматривании всех сверху вниз:

– Вы будете стирать белье воинов в обличье Махи, – отдавал он распоряжения.

– Вообще-то это делала Бадб. И не белье, а военные одежды.

– Дэн, у тебя отличная актриса. Знает куда больше моего.

– Это нетрудно, – парировала я.

Дэниел отвел меня в сторону:

– Один момент, – сказал он ребятам, затем обратился ко мне, – я прошу тебя, придержи свой характер. Он идиот, я не спорю. Но гениальный идиот. Чем быстрее мы все отыграем сцены, тем быстрее ты избавишься от него.

– Дэнни, вообще-то я немного иначе представляла себе живую творческую силу. А этот «гениальный идиот», как ты его называешь, копия мисс Лейн, только на своем поле.

– Пожалуйста, умоляю тебя. Не ставь меня между двух огней. Обещаю – эти мучения продлятся недолго. Нам нужна Морриган, а потом ты будешь отдыхать, а мучиться с этим недоуорхолом останется нам. Представляешь, этот недоделанный считает длинные волосы у мужчин женственными, – Дэниел захохотал, – всегда недоумевал: кому пришло в голову считать длинные волосы женственными? Хотел бы я посмотреть на реакцию древних воинов или друидов на такие слова! А вот у нашего гения, кажется, у самого серьезные проблемы с мужественностью.

Я не успела ничего ответить, как подошел Грег (тоже при полном параде – в кольчуге, шлеме и с топором):

– Что за тайны мадридского двора?

– А тебе-то что? – в тон ему ответила я, – обсуждаем, заколоть ли Дэниела в финальной сцене по-настоящему или обойдемся монтажом.

– Смешно. Только если и меня захотите убить, бейте сразу по голове, не ниже: не выношу боли, – с этими словами Грег снял шлем и разметал темно-русые волосы, длинные до локтей, – я запарился. Во всех смыслах.

– Богини убивают тех, кого любят. Причем тут ты, Грег?

– Хм… – усмехнулся он, – подкол засчитан.

А вот Дэниелу, судя по выражению его лица, было не до смеха от такого диалога. Однако выяснять отношения времени не оставалось: нас троих поторопили, так как никому не хотелось возиться с простаивающим оборудованием.

Надо сказать, съемочный день прошел куда легче, чем я ожидала. Но все равно тяжело: сноб-режиссер был не самой большой бедой, куда труднее мне было преодолеть стеснение перед остальными «Ветвями» и особенно, почему-то, перед Грегом. Он, вообще-то, зарекомендовал себя как большой мастер насмехаться надо всем, что движется и не движется, но надо мной шутить не стал. Даже когда я не удержала равновесие и рухнула в холодную воду во всем наряде.

Несмотря на прокол, остальной отснятый материал был встречен хорошо, а съемки было решено перенести на следующий день.

Когда я сушилась в спальне, мой Кухулин, уже разоруженный и разгримированный, зашел ко мне:

– Ты настоящая мстительная Морриган! – с испуганным восхищением произнес он, – я в какой-то момент начал бояться, что ты по-настоящему меня убьешь, хотя я точно знал, что копье бутафорское.

– Вообще-то мне неприятно, что ты так воспринимаешь мою игру, – созналась я. Мне было совершенно не в радость вызывать подобные чувства у человека, к которому я не просто привязалась, а уже успела по-настоящему полюбить.

– Почему?! Я думал, тебе нравится изображать красивую жестокую богиню.

– Не тогда, когда это не соответствует действительности. Ты, по-моему, совсем не понимаешь. Мне кажется, что всё против меня. Всё! У меня нет той уверенности в себе, какая есть у тебя. Только с тобой я чувствую какую-то защиту от внешнего мира.

– А Джейн и мистер Хили?

– Не валяй дурака. Джейн как сестра, мистер Хили – как второй отец. Но разве своей семье ты все можешь доверить, что у тебя на душе? С тобой все по-другому.