Ветви Дуба. *Без шрамов от цензуры*

– Помнишь, я говорил тебе, что сделаю ради тебя все. Так вот: я никогда не отказываюсь от своих слов. Это правда.

– Пошлые «мотивационные» речи мне сейчас нужны меньше всего, Дэнни.

– Предлагаю перейти от слов к делу!

– Пойдем отдохнем. Съемочный день меня совершенно вымотал.

– Непривычно, да? Хотя по тебе не скажешь. Ты смотришься в кадре смотришься как профессионалка.

– Как профессиональная актриса, ты хотел сказать?

– А я как сказал?

– Не прикидывайся. Дразнишь меня, да?

– Совсем немножко.

– Снова будешь поить меня глинтвейном?

– Не угадала. Впереди еще несколько съемочных дней, нужно сохранить ясную голову.

– Я ее уже потеряла. Когда встретила тебя.

– Вот теперь я чувствую, что ты настоящая, живая женщина. Сомневаешься, сердишься на меня, но, кажется, все-таки любишь, – мой возлюбленный снова начал паясничать.

Я не осталась в долгу:

– А как же музы и богини?

– Морриган погубила отвергшего ее Кухулина, Гера изводила Зевса ревностью и местью… Богини – мстительный народ, мне нужна не богиня, а женщина.

Я начала порядком уставать от внезапной перемены состояний Дэниела от «шутовство» до «убийственная серьезность». Хотя, таков уж он есть. И все же мне непременно надо было его «укусить» за такое:

– Знаешь, иногда мне кажется, что Кухулин потому отверг Морриган, что рассуждал как ты. И мне кажется, он немного струсил при всей своей храбрости и мужественности.

Дэниел ничего не ответил на это, только подошел ко мне и обнял. Он разоблачил богиню и снова осталась уязвимая Джин, как он называл меня (особенно во время любовных игр). Я никогда не считала себя какой-то особенно уязвимой и тем более – фу! – женственной. Но наслаждаться подчинением любимому человеку, чувствовать его защиту – бесценно! Даже его грубые эмоциональные слова не отваживали меня от него, наоборот: он такой «плохой» и порочный, но такой настоящий.

Его пальцы, его огромные пальцы расслабляли. Дэниел не боялся, казалось, ничего. Даже того, что мы не одни в доме. Когда он снял с меня платье Морриган и начал целовать в шею, я конечно же поняла к чему все идет и попыталась его остановить:

– Дэнни, мы не одни. Что если нас услышат?

– Мне все равно, полушепча ответил он, не отрываясь от своего занятия, – пусть завидуют молча.

От нетерпения Дэниел не снял с меня одежду как обычно, а сорвал. Он проигнорировал мое опасение по поводу порчи реквизита.

Глава 12

На меня начала находить апатия: после таких ярких дней, погруженных в творчество – съемки клипа, фотосессии, светские беседы с друзьями Дэниела «обо всем» – я поняла как соскучилась по всему этому, чего лишилась после расставания с мужем. А вот мысль о защите диссертации вгоняла меня в черную тоску, не говоря уже о полуанонимном ассистенте, от ухаживаний которого мне, судя по всему, придется отбиваться. Ненавижу расшвыриваться людьми, которые ко мне хорошо относятся. Но выбор из двоих – умного, интересного, увлекающегося, понимающего, наконец, красивого мужчины, и неизвестного мне нёрда – очевиден.

Однако, к сожалению, и здесь все было не так просто, как хотелось бы: «Ветви» – понятное дело – подолгу сидели вместе, почти безвылазно, как монахи, постоянно занятые молитвами о мире. Да и образ жизни ребят весьма приблизился к ордену монахов с постоянной работой (в случае с Дэниелом это еще и отсутствие женщин), минимальными перекусами – просто потому что было некогда чревоугодничать. Парни в полной мере «музыкоугодничали», как я стала называть это про себя.

Любой нормальный человек понял бы, что с моей стороны это полная блажь, но в тот момент ко мне вернулось подозрение, что Дэниел просто попользовался мной: денег за съемки я не просила, всегда помогала ему готовить, когда он уставал после записей и репетиций, не задавала лишних вопросов, да и сексом заняться можно в любое удобное время. Паранойя паранойей, а ее наличие, как говорится, еще не доказывает, что тебя никто не преследует: из грубо влюбленного (нежно влюбленным Дэниела никак нельзя было назвать, зная его характер и выражения) он превратился в отшельника, загруженного своими заботами. Словно тот надменный ученый из клуба дал о себе знать.

Неприятно мне было крайне: я осознавала, что эта ерунда с группой и фотографиями временна, но так не хотелось после такой феерии возвращаться к будням книжного червя! Меня не покидало чувство, какое бывает у детей, осознающих, что наступают последние дни каникул. Даже когда мы гуляли с Дэниелом, пока он не был занят, он о чем-то сосредоточенно и напряженно думал. Остальные «Ветви» были намного веселее – ребята активно обсуждали предстоящий концерт: кто там будет играть кроме них, кто каким по счету выступает. Поначалу я списывала замкнутость Дэниела на то, что он недоволен условиями или ему не нравится моя работа и он боится меня обидеть. Но тут произошло нечто интересное, что многое расставило на свои места.

– Надеюсь, вы с Дэниелом завтра будете.

– Добрый день, мисс Руад! – мой руководитель как всегда излучал добро и позитив. Невольно я им зарядилась.

– Добрый день, мистер Хили! – ответила я, – извините за опоздание.