ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Так один набор в Алжир удачно проскочил, а потом и в Тунис кого-то нашли со стороны и пока оставили меня в резерве, а значит в покое минимум на два года.

Но я уже принял решение ни за что в этот Алжир, строящий местный социализм с арабским лицом, не ехать. И спокойно настраивался на должность зам. зава по науке, заводя уже отдельные разноцветные папки для разных дел.

Даже полочку лаборатории под это выделил, запретив под страхом отлучения от разговоров про диссертации туда всем аспирантам совать свои беспокойные ручки. Знакомился потихоньку с потенциальными кандидатами на докторские защиты на нашем Совете как будущий его секретарь и т. п. Ну, и продолжал активно работать с нашими новыми аспирантами. Набирался ума-разума и опыта.

Нервотрепка перед стажировкой

И тут вдруг опять меня вызывает начальник иностранного отдела и говорит:

– Игорь, пляши! Только что сверху спустили новые указания, совершенно неожиданные для наших партийных мудрецов: временно разрешить при рассмотрении кандидатур научных стажеров во Францию принцип обязательной партийности не соблюдать. Ты понял? Партийность для твоей стажировки во Франции с сегодняшнего дня не обязательна! Быстро ищи там подходящее для нас по тематике место. И вперед и с песнями! И для Туниса потом очень пригодишься.

И добавил:

– Я за тебя рад, но шевелись: мы уже начали туда группу кандидатов комплектовать. И как всегда всё надо срочно, документы необходимо подать в Министерство уже через четыре месяца.

– А язык?

И пошла демагогия:

– Ну, это уже твоя проблема, захочешь поехать – выучишь! Мы хоть завтра тебя в группу начинающих французов включим.

Я его намерения понимал, на лбу были написаны. Да он еще и проговорился: сразу двух зайцев решил убить – после стажировки во Франции у него появится готовый кандидат на Тунис.

Искать тему вообще не пришлось. В Марселе, причем в институте, который назывался почти так же, как наша кафедра – «Промышленный нефтехимический Синтез» – с гидропероксидами работала группа доктора Анри Арзуманяна. Публикации были хиленькие, но кто их читать будет кроме меня? Заголовки подходящие и остальное – тютелька в тютельку. Научное обоснование получилось – просто как специально под меня придумано!

Марсель… ну, сразу очень захотелось поехать! Тут же вспомнил песню, хорошо известную мне еще с Киева, до ее исполнения Высоцким: «Стою я раз на стреме».

Особенно последний куплет:

С тех пор, друзья и братцы,

Одну имею цель.

Чтоб как-нибудь пробраться

В этот солнечный Марсель.

Там девочки танцуют голые,

Там дамы в соболях,

Лакеи носят вина,

А воры носят фрак.

Все эти девочки с ворами меня мало волновала, но Солнечный Марсель! Это же совсем иное дело! Так прямо сразу очень захотелось увидеть его своими глазами.

И я ударился в язык. Меня, как и обещали, в институте зачислили во французскую группу, но два раза в неделю – это капля в море. И я пахал по вечерам, когда дети уже засыпали, сам одновременно с несколькими учебниками. И чем больше пахал, тем больше понимал, что до требований проходного экзамена мне за оставшееся до экзамена время не дотянуться никак. Когда начинаешь с нуля, скорость накопления новых знаний сначала впечатляет, но потом они накапливаются и накапливаются, соприкосновение с еще не познанным тоже быстро увеличивается и начинаешь понимать, сколько ты еще не знаешь. И что, на самом то деле, не так т далеко ты от нуля и ушел!. Но работать в бешеном темпе не переставал, наизусть диалоги учил ( пытался потом повторить их с русского) и даже «Юманите» усиленно штудировал – в основном переводил, чтобы терминов набраться и понимать хотя бы смысл публикаций.

В этих трудах и заботах я как-то незаметно прошел две отборочные комиссии, проверившие мои моральные качества, уровень политической подготовки и знание международного положения. Последней темы я не боялся совсем – она мне всегда была интересна. Я все еженедельники «За рубежом» регулярно и добровольно прочитывал, даже политинформации для младшего состава кафедры проводил, и не формально.

А вот внутреннее положение – это было проблемно. Тут на шпаргалках не вытянешь. Не блестяще, но и эту комиссию из ветеранов партии прошел, хотя чуть не завалился, не ответив на вопрос о количестве комсомольцев в стране.

Мои демагогические увертки типа что в душе все мы комсомольцы и т. п. их не устроили. Пришлось клятвенно пообещать все показатели выучить, чтобы соответствовать требуемому уровню в беседах с провокаторами за рубежом. Заверив их, что буду особенно бдительным именно в Марселе, где много еще и недобитой белогвардейской сволочи осело (так мне конфиденциально ветераны сообщили).

Какой же это был идиотизм, но приходилось с серьезной миной во всем этом участвовать.

Ну и надо ли говорить, что за год стажировки ну никто у меня почему-то про количество советских комсомольцев не додумался поинтересоваться! Даже местные французские молодые просоветские левые ( тогда такие еще были).