ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Так очень быстро подошло время и французского экзамена: франкоговорящая знакомая уровень мой проверила и только головой покачала. Ну не было у меня шансов серьезный отбор пройти!

Я стал фантазировать: а в каком все-таки случае надежда, хоть и небольшая, но может появиться? Какие объективные и субъективные условия для этого должны сложиться? И такие условия сам себе представил и даже план поведения сочинил. И сам в него поверил. В общем – на собственную прульность вся надежда была.

Так вот, согласно выигрышному сценарию, мне требовалось, чтобы принимала женщина, почему-то не брюнетка. И обязательно – чтобы она английского не знала. А самое главное, чтобы она нашу руководящую коммунистическую партию… ну… не слишком любила. То есть была бы не партийная, хотя и занимала такую ответственную должность. Тут я понял, что увлекся: а что мешает и партию не слишком любить, и там состоять? Пусть так и останется. Как вам вероятность совпадения всех этих условий?

И вот я зашел в комнату – сдавать этот мой судьбоносный экзамен. За столом сидела симпатичная женщина, шатенка, средних лет с умными глазами. Я воспрянул духом – хорошее начало! Я с ней вежливо поздоровался по-русски, представился и сразу понес на английском заранее выученную речь, смысл которой заключался в том, что вот английским я свободно владею, а это язык ученых всего мира. И я уже узнал, что на нем в этом нефтехимическом институте Марселя почти все говорят. И не будет проблем у меня с общением в науке. А ведь это главное для стажировки. Вот! А в быту – разберусь.

Она на меня как-то задумчиво посмотрела и сказала, что, по-видимому, я что-то перепутал. Она не владеет английским свободно, в отличие от меня (и усмехнулась), и мне с моими речами явно не к ней! Сюда, вообще-то, экзамен по французскому языку приходят сдавать. Пока все шло по моему плану.

Я извинился уже на французском домашней заготовочкой и тут же быстренько перешел на русский, чтобы поведать свою печальную историю: как мне решение их президента дверцу приоткрыло, но времени на язык практически не дало. А в другие страны поехать, хоть я и на ты с английским, но как беспартийный – без шансов!

И когда она сказала «Ох, как они всех достали!», я поверил, что у меня и правда может получиться.

А потом начался экзамен. Мой, тоже выученный, кусок про себя любимого и работу, тоже любимую, ее не сильно впечатлил. И пошла детальная проверка моих достижений: по газетной лексике, беседе на вольные темы и чтении. И, наконец, пересказа отрывочка из «Маленького Принца». Вы можете не верить, но опять совпадение – в институте наша старенькая, но требовательная француженка меня именно начало этой истории наизусть заставляла учить. И хотя сейчас мне другой отрезок достался, но я хотя бы представлял, в чем там суть. И начал пересказ с начала книги, который неплохо помнил.

Но в общем, честно говоря, несмотря на некоторый пёр, бледный у меня был вид, ну как и следовало ожидать. Но по-видимому, мой план, хоть и частично, но реализовался! Она слегка задумалась и составила такое хитрое заключение:

– С учетом того времени, которое было предоставлено экзаменуемому на изучение французского, он показал, что способностями к языку обладает и, продолжая усердно заниматься, требуемого уровня достичь может. Пока его знания французского оставляют желать лучшего, хотя по разделу газетной лексики уровень уже можно оценить как удовлетворительный. При условии, если и дальше так продолжит работать, то к моменту начала стажировки с языковой нагрузкой может справиться. Думаю, такую возможность ему можно предоставить.

Какую именно – продолжать совершенствоваться в языке или поехать – она дипломатично не уточнила. А главное – недопустимой негативной фразы «не соответствует требованиям» нигде не было. Но при виде моей неприкрытой радости она усмехнулась и быстро вернула меня к реальности. Предупредила о том, что это не окончательный экзамен, а только предварительный фильтр. Другие кандидаты много получше выглядят и почти все базу имеют, из французских школ вышли. Трудно мне придется с ними соревноваться, вернее – бесперспективно. Но окончательный отбор у нас будет после месячного пребывания в специальном подмосковном лагере.

– Там половина дня язык, а другая половина, – она засмеялась: – политическая подготовка. Вот тамошние ваши педагоги и вынесут последней вердикт. И вряд ли они на ваши хитрости и прибеднения будет реагировать. – И дала мудрый совет: – Кроме того, что вести себя там надо будет соответственно, не болтать много, язык придется учить денно и нощно. Показать, что работать и можешь, и хочешь! Там шанс будет: блатные кандидаты от нац. республик экзамен по языку у себя проходили. Вот эта публика внутренний отбор может запросто не пройти. Ловите свой шанс, как вы считаете – от де Голя! Только я не понимаю, причем тут он? О нем уже все забыли. Ну и от меня – искренне желаю удачи!

А потом добавила самое важное: