ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Я ситуацией проникся, так и сделал. Меня выслушали внешне совершенно спокойно, переспросили, не приукрасил ли чего? И величавая профессорша, доктор наук и проректор сказала:

– Давай пакет. Да, слаб у нас начальник иностранного отдела, с какой-то бывшей лаборанткой чужими руками борется. Плечо он мне, видите ли, обещал подставить! Не мужик!

Дальнейшее развитие событий мне Николай Николаевич с удовольствием рассказывал:

– Сижу на Совете, вдруг всплывает твой вопрос с подачи сам понимаешь кого. Дескать, не справился с важным поручением, слаб оказался как руководитель. Думаю, нельзя такого посылать во Францию стажироваться! Может подвести наш институт! Я только хотел за тебя вступиться, хотя сам понимаешь – тоже не очень-то рад буду твоему отъезду. Но это с одной стороны, а с другой спускать такие наезды на своих нельзя.

Но тут ему наша главная дама из иностранного деканата как врезала, да еще и с четкими фактами в руках! Шесть недель твоей работы против четырех дней у этого «яна». И поинтересовалась, а откуда взялись такие про тебя негативные сведения? И до каких же пор уважаемый проректор будет оперировать непроверенными фактами, собираемыми ему некими бывшими лаборантками? Тот что-то начал про начальника иностранного отдела, а она говорит: «Вот отчет, им подписанный, о нормальной работе Литвинцева с алжирцами – я его в руках держу. Вернее – за него держусь. А вы за что держитесь? Там хоть есть за что держаться то?» Совет просто зарыдал от смеха. Дошло до всех – сравнение худосочной Христофоровны и профессорши было совершенно не в пользу первой. Вопрос снялся с обсуждения даже без голосования!

Игорь, но если ты думаешь, что матч уже выиграл – не знаешь ты глубины коварства восточных обиженных женщин! Иди, свечку ставь, чтобы французы и ее протеже взяли!

Свечку я не поставил, французы обе наши кандидатуры в итоге сами приняли. Но его – на месяц раньше. Я уже подумал, что и туда Христофоровна дотянулась.

А вот перед самым отъездом мои кураторы из органов меня насмешили. Вызвали и важно так мне один из них радостное известие сообщил:

– Поздравляем! У тебя теперь вообще все с поездкой в полном ажуре. Последняя была тут маленькая заковыка. Мы тебе не говорили, но сестра твоя хоть и секретарь комсомольский, но одно время со специфической компанией в Ярославле связалась. Там и антисоветчики, и фарцовщики, и возможно еще и с сионистами связаны. Вполне возможно, никуда бы ты из-за нее не поехал! Но, ее саму, хоть и с огромным трудом, но в Гвинею пропустили – переводчиком поработать годик. Но, ты же понимаешь – то Гвинея, а то Франция. Но в итоге, все отлично закончилось! Она там за нашего, – себя по груди постучал, – правильного парня замуж вышла. Да еще и за казака! – и добавил: – А что в Гвинее, так еще интереснее. Память им на всю жизнь. Там им комсомольскую свадьбу в посольстве устроили.

Я пожал плечами:

– Вы же меня уже год назад спрашивали. Я тогда ответил, что эту компанию вообще не знаю. Понимаете? И сейчас повторю – не знаю вообще. Восемь лет разницы в возрасте, разные интересы, да и живем в разных городах. Про Гвинею и свадьбу в курсе, мама писала. Сначала коротко, но когда я пошутил, что черненький внук, тоже внук, очень обиделась и все подробности выдала. А так, я же вижу, что вы гораздо лучше меня все знаете, обо всем, происходящем с ней, в курсе. Остается поздравить с хорошей работой!

И воспользовался ситуацией, чтобы спросить:

– Ну что, может теперь супругу ко мне во Францию на новогодние каникулы выпустите, не будет ее работа в ящике разрешение тормозить? Дети же наши дома останутся!

– Обязательно поедет, – пообещали они и… не выпустили. Да, действительно, с органами доверительно договариваться, как теленку с дубом бодаться.

Французы тянули и тянули с ответом. Прошли сентябрь и октябрь. Почти все, с кем я был вместе на спецкурсах, уже уехали (и Ашотик тоже, который, по-видимому, был так крут, что ему позволили и на курсах не появляться). Я уже решил, что все – забраковали!

Но в середине ноября пришел и мой вызов. И я, помахав рукой своим знакомым армянским химикам (после Тарона, который меня перезнакомил со всеми правильными армянами МХТИ, из Еревана приехал на стажировку Вартан Варданян), отправился стажироваться к французскому армянину. Интересно отметить. что в последней партии, все ребята из Москвы были, из ведущих Вузов. Их французы на десерт оставили?