ВЕЗЕНИЕ, ПРУЛЬНОСТЬ и всякое НЕПОНЯТНОЕ в моей жизни

Тот чуть задумался, посмотрел на нее и подписал. А она мне его лично у Валентины в комнатке и вручила. А потом, уже через год (в течение которого я группе его дочери – очень неглупой студентке – иногда вместо Шефа лекции читал) вызвал меня этот проректор по итогам какой-то научной конференции и сказал, посмеиваясь:

– Слушай, я даже на конференции к тебе специально присматривался, а ведь на описание то и не похож вроде.

– На какое? – не понял я.

– Морда круглая, глазки маленькие и лжив насквозь, – ему совсем смешно стало. – И дочь хвалила: говорит, интересно лекции читаешь. Лучшим лектором тебя еще на факультете не выбирали?

– Нет, мне еще до Шефа ой как далеко.

– Ну, какие твои годы? А за битого двух не битых дают – в заключении обнадежил он.

Так дело и закончилось, да и его роман тоже. А характеристика моей внешности от Христофоровны очень на кафедре понравилась. Естественно, описание от секретарши к нашей Валентине пришло, а далее – везде.

– А что с него взять-то, – начинал кто-нибудь на посиделках у Шефа, и все радостно продолжали:

– Морда толстая, глазки маленькие и лжив насквозь!

Хорошо, что на самом деле я совсем не такой, правда, глазки могли бы и побольше быть. Наверное, сибирские аборигены все-таки подбросили свои гены.

И эта стажировка, как в свое время и поступление в аспирантуру, тоже стала судьбоносной. И глаза мои маленькие на многое открылись, и друзей я там приобрел – уже 40 лет дружим. И по Франции попутешествовал по советскому железнодорожному билету Москва-Париж-Марсель туда-обратно (толстому и красивому, без дат, а главное, местным проверяющим совершенно непонятному), и книг сколько новых разноплановых начитался.

Жаль только, научный уровень южных французов по нашей тематике совсем никаким оказался. И в кинетике они вообще не разбирались, и работать любили примерно так же, как сотрудники наших южных республиканских госучреждений. Путь ВН, с повторными вызовами, у меня повторить не получилось.

Ну и, конечно, никакое мое теперешнее проживание во Франции без стажировки было бы просто невозможно. А значит и написание этой книги.

Но недолго на этом, красивом по названию, посту зама по науке мне было суждено продержаться. Шеф, как ни упирался, против генеральной линии ничего сделать не смог, ручки ему все-таки выкрутили. Вызвали наверх к ректору и объяснили разницу между кафедральными и институтскими интересами. А меня официально вызвали в иностранный отдел для письменного закрепления согласия ехать преподавателем в Тунис. Через год, когда как раз срок у «не нашего» кандидата закончится. В отличие от Шефа, мне выкручивали ручки с двух сторон: в институте и дома. Супруге возможность использования «Березок», уже опробованная после стажировки, так понравилась, что спать спокойно не давала. Очень хотелось продолжения «банкета».

Шеф печально махнул на меня рукой. А я, следуя народной мудрости «Если тебя все равно поимеют, расслабься и постарайся получить максимум удовольствия», попытался выжать из иностранного отдела максимум возможного. Нагло (после года то пребывания во Франции) потребовал отправить меня на нормальные языковые годичные курсы и добиться разрешения уехать в Тунис с семьей. Второе было не в их компетенции, я это понимал и специально для количества добавил. Может, поэтому на первое согласие получил.

А было бы здорово уехать всей семьей (как, например, тунисские поляки делали, для справедливости добавлю – болгарам тоже не разрешали) и совершенно реально самим там заняться обучением Ярослава по программе начальных классов (тем более, что не слишком он желанием учиться отличался). А Марина по возрасту вообще до школы попадала. Была еще у меня надежда, что в новых условиях (без постоянной поддержки супруги родителями) и в семье можно будет попробовать климат поменять в лучшую сторону. Целыми днями вместе бы были. И с детьми. А может быть и наоборот бы все получилось, кто знает?

НН, узнав, что я еще и на курсы годичные уйду, вечерние лекции наших старушек-доцентш на меня немедленно повесил, ну и со-руководство аспирантами как само собой подразумевающееся оставил. Николаич то уехал! В общем, весело было с нагрузками. Головы не поднять совсем.

А вот товарищи из органов опять обманули: семью взять туда разрешено не было. А клялись всеми святыми! Ну, про теленка с дубом я уже выше писал.

Тунис и жизнь после пустыни