Везунчик

Я постарался отвлечься на свою пробежку. Неплохо для почти 40-летнего музеолога!.. С брюшком и хромотой… В школе меня звали пиратом – ну, как будто у меня костяная нога, и я от этого хромаю. Почетное прозвище, но я был трусом, и вдобавок никак не мог понять, почему они так жестоки к друг другу. Что за потребность у них издеваться на другими. Я был очень тупым. Поэтому издевались они надо мной, и к концу девятого класса мой парадный титул составлял уже несколько страниц, если его приводить полностью. Я был «пират-дегенерат-глюконат-членохват-обсерат» и так далее. Я был «прыщ-гной-меченый-угорь-бубон» и так далее. Я был…

Я представил, что будет смешно, когда Таня скажет мне в шутку «Пират», а я отвечу, подкрутив воображаемый, а может и реальный ус: «Я старый пират и не знаю слов любви»… Ну да… Похоже, я и вправду был влюблен!

К даче я подходил около часу ночи. Окна горели. Было приятно, что Таня ждала меня. Стоило мне открыть калитку, как она вышла из дома, подбежала ко мне и радостно сообщила:

– А у нас гости! Твой родственник!

Я постарался схохмить:

– Дядя Натан? Так он же умер!…

– Не-е-ет! Виктор Семенович! Из Баку!.. Пойдем!

Она поцеловала меня.

Честно говоря, я был готов увидеть кого угодно – даже того милиционера, в которого швырнул апельсином. Но нет. Я зашел в дом и там за столом на веранде сидел Болдырев! Собственной персоной!.. Старый, в поношенных джинсах мешком, залатанном свитере, с растрепанными волосами… Он здорово исхудал… В руках у него была моя кружка со штурвалом и парусником.

Сначала я хотел убить его… Хотя, нет. Сначала я остолбенел. Минуты на три наверно… Мне показалось, что так может длиться вечно. В каком-то смысле, я даже не имел ничего против, чтобы это длилось вечно. Но Таня вернула меня к жизни:

– Что-то не так?

Я отвис. И Болдырев отвис. Мы пожали руки. Кое-как объяснили Тане, что давно не виделись. Она почти поверила.

Я достал апельсины. Мы почистили их и разрезали на дольки. Апельсины оказались вкусными.

– В Баку… – Болдырев начал излагать свою легенду. У него как всегда была одышка. – Тебе… передают привет… Вот… я рассказывал уже Татьяне… Там у Ильдара… Ты его помнишь?… Родился сын. Назвали… Гошей… Еще он машину новую купил… Волга… 24-я… С хромированными ручками…

Он запнулся, поняв, что несет околесицу. Я смотрел на него недобрым взглядом. Таня заметила это и шепнула:

– Может, позвать на помощь?

Идея хорошая. Нам всем, так или иначе, нужно позвать на помощь. Но кого?.. Бога? Мой бог, закинувший меня на советскую землю в году 1982-м от рождества христова, сидел передо мной. И явно не собирался сообщить мне хорошие новости… Напротив!.. Ясно же!.. Он знает, как отсюда выбраться, и сейчас начнет меня искушать. Чтобы я убрался домой, а Таню оставил здесь… В таком случае… Каково будет ей?! Каково будет мне?!.. Один раз он уже перевернул мою жизнь с ног на голову, и теперь намеревался это повторить…

Вот тут-то я и захотел его убить. Второй раз за день, кстати…

Но я успокоился, конечно. Надо было действовать:

– Как вы доехали? – это я, разумеется, Болдыреву. – С билетами наверняка проблемы?

Он ответил не сразу, но намек понял:

– Да… С ними всегда проблемы…

– А обратный билет удалось взять? Когда уезжаете?

Это было грубовато. Ну, да ладно. Раз уж я начал… Болдырев опешил, потом все-таки сказал:

– Возможно, я останусь… в Москве… Навсегда…

Тут уже я не знал, что сказать. Пришлось перевести тему на нейтральную. Поговорили о том, что нехорошо, когда в самолетах курят, и о том, как Болдырев однажды леталв Африку. На конгресс… Поговорили о французских актерах. Даже о погоде. Тане все это не понравилось.

Я постелил Болдыреву на диване с выпирающим матрасом. Затем дождался, пока Таня уснет, и спустился вниз, чтобы поговорить со стариком по душам. Мы вышли из дома. Листва еще держалась на деревьях, но как же ж было холодно!

– Я придумал… – сказал Болдырев, – как отправить вас… обратно.

– А вы сами остаетесь?

– Да, остаюсь… Из-за Леры… Но вы должны понять…

Наедине он обращался ко мне на вы. По привычке держал дистанцию. Я тоже.

– Это нехорошо… То, что я сделал… Отправил вас сюда… Вы были первым… кого я встретил, когда понял… что мое изобретение работает!.. Не считая охранника… в институте… Я находился в эйфории… в шоке!.. как во сне… Я ведь собирал эту штуку… всю жизнь… И тут – вы!.. Я подумал – это знак… послание… шанс… Исправить все с Лерой… Насколько возможно…

– Поэтому вы буквально силой втолкнули меня в прошлое?

– Но сначала… я же все вам… рассказал…

– Ладно.

– Но это… было моей ошибкой… Использовать вас!.. Я должен с ней поговорить сам… Не вы… Только я…

Вот! Теперь он уже не хочет, чтобы я встречался с Лерой перед ее смертью в больнице.