Victory значит победа (СИ)

Ощущая горький комок в горле, поднялась на колени. Все мысли были только о тех ярких картинках, выуженных из моего подсознания. Они никуда не исчезали, наоборот, они стояли перед моими глазами непоколебимо, как намертво приклеенные.

Я всхлипнула. Во мне все клокотало, хотело выплеснуться через край слезами непонимания.

- За что… - беззвучно прошептала я.

В бессильно сжатых ладонях растаял снег, закапав мутными каплями-слезами.

Ну, почему… Почему, почему?!

Я выкрикнула с тоскливой яростью, запрокинув лицо вверх. Слова эхом разнеслись над заснеженными окрестностями. Где-то вдалеке его подхватил собачий лай.

Во мне что-то порвалось и я, уронив голову, неудержимо заплакала.

За что, мама, за что?.. Зачем все это?.. Зачем вы обманывали меня?

Кто я на самом деле? Кто?! Виктория Кленова… или все-таки Дейзи Эванс?

Я не знаю… Не знаю!!

Мне стало так тошно, что затрясло как в лихорадке. Не услышала, как рядом заскрипел снег под чьими-то тяжелыми шагами.

- Вы чего здесь? - прозвучал сверху рокочущий голос.

Хагрид.

Я не отозвалась, даже когда услышала около себя шумное дыхание.

- Клык, отойди! Мисс, вы чего не в замке? Поздновато вышли погулять.

Мысли странно путались, я никак не могла сосредоточиться на том, чтобы как-то среагировать на внимание Хагрида.

- Мисс, эй, вы никак не слышите меня?

На плече почувствовала тяжесть большой руки и подняла голову.

- А, это ты, Виктория? Чегой-то ты сидишь в снегу?

Я машинально начала стирать слезы со щек, но только еще больше размазала их мокрыми пальцами. Попыталась как-то подняться, но и ослабевшие от холода и шока ноги не распрямлялись. Тогда Хагрид обхватил меня за плечи и с легкостью поставил в вертикальное положение. Придержал, когда я опять пошатнулась.

- Отведу тебя в замок, - подумав, сказал он. - Вид у тебя… замерзший…

Я мотнула головой, не очень желая возвращаться туда, но промокшая одежда мешала мне оставаться на улице. Так что пришлось плестись следом.

В дверях замка с нами едва не столкнулся Сириус. При виде меня он не сдержал взволнованного восклицания.

- Виктория! Ты где была?

За меня ответил Хагрид.

- Я нашел ее за теплицами в снегу.

Хоть я не смотрела на Сириуса по причине не выплеснувшихся до конца слез, но почувствовала, как тревога его возросла. Он буквально втащил меня в холл.

- Ну, ладно, я пошел, - сказал Хагрид. - Если все в полном порядке…

- Да, спасибо, Хагрид.

Сириус кивнул. Великан затворил за собой двери, отрезая холл от зимней темноты, и наступила тишина. Впрочем, не совсем: за дверями Большого зала слышались многоголосый гул и звуки столовых приборов. Сириус смотрел на меня, я молчала, не поднимая глаз.

- Ты потрясена, я знаю… - осторожно заговорил он. - Не можешь принять, но это не значит, что…

- Пожалуйста, не надо, - почти процедила я. - Я хочу побыть одна. И не провожай меня.

Вероятно, это прозвучало даже несколько грубо, но я не могла ни слушать, ни разговаривать, ничего. Не оглядываясь, направилась к лестнице, хоть взгляд Сириуса жег мой затылок. Даже если ему и хотелось броситься за мной, он этого не сделал, за что мысленно и поблагодарила его. Впрочем, через секунду забыла и о нем, и обо всем остальном тоже. Остались только я и мои неосознанные воспоминания…

Коридор за коридором шла я вперед. Остановилась только тогда, когда увидела на стене гобелен с троллями. Зачем я сюда пришла?

Выручай-комната… Это ли мне нужно? Быть одной и никого не видеть.

Я почти машинально сделала три круга перед каменной стеной. Появилась дверь, и я вошла внутрь.

Там было совсем не так, как днем. Сейчас меня окружала знакомая до боли обстановка, которую я не видела уже несколько месяцев. Наверное, мое недавнее желание оказаться в родном доме воплотилось независимо от меня. Все было так, как при моем последнем посещении гостиной в квартире. Простор и уют. Вот те же самые журналы, оставленные подругой на диване, часть которых лежали на полу. Эскизы и рисунки на журнальном столике. Шторы на карнизе и даже чахлое, давно не политое растеньице на подоконнике.

Мне стало так спокойно, что казалось: я вернулась домой. Навсегда.

Но это была всего лишь слабая иллюзия, и я прекрасно об этом знала. Спокойствие спокойствием, и все-таки мне до жути хотелось сделать что-нибудь такое, что бы развеяло напряжение. Например, разбить об стену посуду или какую другую хрупкую вещь.

Комната была не зря Выручай-комнатой, на низком столике внезапно материализовалась целая стопка тонких белых тарелок. Я схватила верхнюю, не думая, и с силой запустила в стену. Осколки со звоном попадали на пол.

Злости хватило ровно на одну посудину. Я обмякла, словно из меня выпустили воздух, и опустилась на диван. Все на свете для меня перестало существовать, мыслей не было, осталась лишь тяжкая тоска.

Все это правда… Несмотря на то, что разум и сердце отвергают результат легилименции, - все это правда. И я не смогу просто так оттолкнуть ее, как бы мне этого ни хотелось.

***

- Лили!