Видение Анастасии

И «Путники в ночи» звучат за лесом где-то

И, слушая его, я думаю, что звуки хороши

Тревожный скрипки звук пропел

Труба – звучание надменно-скорбно

И контрабас вздохнул: «ну, что ж, пошли»

И эти «Путники в ночи» уходят

Остались в памяти стихи чужие

Звучанье слов – их смысл раздумий

Подобное я где-то уже слышал

На что мне память, если Я ушёл

Все время посвятить любви её

Деревьев лес над озером и небом

Опять слова – они уже чуть дышат

Как много разного и все одно – Едино

Вот так вот взять и написать портрет

И выписать лицо, глаза и губы

Да что там цвет, ведь «Путники в ночи»

А мы в своих желаниях – надменно грубы.

Анастасия спустилась в кухню, где Наталия чистила картошку. На плите стояло несколько небольших кастрюлек, в них что-то дымилось. Анастасия подсела рядом и тоже принялась чистить картошку.

– Ты кого-то ждёшь, гостей, смотрю готовишь много?

– Не знаю, я всё время кого-то жду…, Сергея Фёдоровича, когда он вернётся, сына, гостей…, но все заняты, а я почти всегда одна, вот и жду. Только это ожидание для меня и остаётся. Я с ним уже сроднилась.

– А Сергей Фёдорович, ведь совсем недавно уехал?

– Да за день до тебя, буквально накануне.

– А что он за Человек?

– Ну, что ты, он удивительный Человек, даже не передать, насколько. Ты знаешь, вот первая встреча с ним, так это для меня всё равно, что тогда в учительскую ко мне вошла Вечность.

– Вечность? Ты серьёзно?!

– Ну да, на полном серьёзе. В детстве читала книгу, где герои летят в космосе, не одно поколение…, летят, перемещаются…, в бесконечности. Но там они на корабле жили так же, как и на Земле. Сохраняли тот же образ жизни, чтобы остаться людьми, сохранить общество. А здесь совсем другое, он так не живёт, точнее так люди себя не ведут, не живут.

– Ну как, например?

– Он живёт так, как будто в его распоряжение вечная бесконечность, не меньше.

– Как это?

– Он никуда не спешит, понимаешь.

– Ну и что, не спешит, так многие делают, просто в силу характера, воспитания.

– Ну нет, здесь совсем другое. Помнишь, как в книге: ближайший план, скажем так на тысячу лет…. У нас нет такого понятия, как тысяча лет жизни. Вот у меня уже такой возраст, что завтра может быть последним днём моей жизни, и я это понимаю. А у него нет, у него не просто тысяча, у него впереди вечность, он живёт так, что…, ну ты сама окинь взглядом, что мы будем делать если нам предоставлена вечность?

– Ну, пожалуй, как самого изощрённого наказания и представить невозможно.

– Да, именно так. Вот он вошёл, спокойно постоял некоторое время, глядя на меня, потом начал заниматься своим делами, ради чего он собственно и пришёл. Но дело в том, что я особо тогда заметила, время в этот момент остановилось.

– Не понимаю, как остановилось?

– Да буквально. Ну то есть не то что часы встали, а всё как бы и время, и пространство само подстроилось под его ритм, динамику, последовательность. Всё не спеша, обстоятельно, как-то очень весомо, важно, как будто так, что и не исправишь уже, если ошибка или неточность. Я вдруг почувствовала, что для него не существует всего того, что наполняет нашу жизнь. Мы ведь не заботимся о последствиях – подумаешь ошибся, исправлю, переделаю. А у него нет этой возможности, вообще нет! Я тогда слушала его и учеников, так вот ощущение был таким, как будто ты внутри некоего общего плана, где это всё уже случилось, как часть определённых действий, но свершившихся, законченных. Так в химии – реакция прошла, только тогда можно приступать к следующей. Так вот вся жизнь наша с ним, как этот процесс, он в каком-то определённом заданном измерении, но оно внешнее, а мы внутри него. И всё так: когда обедаем, сидим перед камином, читаем…, идём…, понимаешь ведь это события, не просто, а события…, ну я не могу передать, но это так.

– Да, знакомое чувство. В этом Доме всё именно так и происходит.

– Ну вот видишь, чего я тебе объясняю, ты и сама это чувствуешь. И сын у нас такой же. Как будто и мой…, я их обоих люблю всем сердцем, и в то же самое время иногда как чужие. Они где-то в своих мирах, где меня, наверное, и нет как таковой. Я настолько проста, незатейлива по сравнению с ними, где уж мне…, иногда поплачу где-нибудь тихонько и дальше….

– Ну я думаю, что как раз наоборот, ты для них можно сказать всё.

– Да ну, что ты.

– Не будь тебя и не было бы здесь ничего, да-да, буквально.

– Ну, может ты и права…, я хочу тебе кое-что рассказать. Дело в том, что у нас был очень странный разговор в тот вечер, когда Сергей Фёдорович должен был уезжать. Неожиданно вечером прямо перед ужином пришёл Всеволод, а я как раз наготовила тогда всякого вкусного, как будто чувствовала. Вот мы вчетвером значит сидим за столом, и Ольга Александровна вдруг говорит: что мне по хозяйству нужна помощница, и так внимательно смотрит на Всеволода. Да, говорит он, она, то есть ты, скоро придёшь. Ну, что ты на это скажешь? Я так чуть и не поперхнулась.

– То есть они уже заранее знали, что не кто-то придёт, а именно Я?