Видишь принца - целуй! И так восемь раз

К счастью, Мирик не услышал этого риторического вопроса, и пение продолжалось и продолжалось. Вскоре Полина и Аглая готовы были добровольно отдать конкуренту безоговорочную победу, лишь бы он только замолчал. К счастью, Мирик наконец выдохся и виновато сообщил, что у него пересохло горло. Но, выпив морсу и отдышавшись, он будет готов петь столько, сколько сочтет нужным многоуважаемое жюри. Аглая вспомнила, кто у них в жюри, тоненько хихикнула, а потом серьезным голосом спросила:

— Пирапер, ты уже составил свое мнение, или Мирик должен попеть еще?

Лось с ужасом в глазах оглянулся на возницу и что есть силы замотал головой.

Такой затравленный взгляд Мирик видел у своего ездового животного только единожды, когда за бричкой гнались волки.

— Пикапер считает, что довольно, — авторитетно заявила Аглая, самовольно взявшая на себя роль переводчика с лосиного. — Сейчас он еще раз хорошенько подумает, и на ближайшем привале назовет победителя.

Поскольку некоторым участникам песенного турнира не терпелось узнать результат, привал случился раньше запланированного. Сначала Аглая как бы ненароком сообщила, что очень проголодалась, потом Полине захотелось пить, причем сделать это на ходу было совершенно невозможно, — вода же расплещется. Мирик сдался, когда девушки применили тяжелую артиллерию, заявив, что им обеим срочно понадобилось в кустики.

— Смотрите, красавицы, потом придется долго ехать без остановок, чтобы успеть к постоялому двору засветло, — предупредил парень, — потому что в халифате нельзя…

— Помню-помню, — вскинула руки Аглая, — мельтешить после заката в безлюдных местах, ночевать у обочины. Мы и не будем.

— Пообедаем по-солдатски. Раз, два и снова в строй, — подхватила Полина.

"Что бы вы понимали в солдатских обедах", — усмехнулся про себя юный менестрель и отвел Пикапера на обочину.

* * *

Из кустов девицы вернулись подозрительно быстро и сразу же потребовали объявления и награждения победителя. Ввиду походных условий единственного члена жюри распрягать не стали, повесили приз ему на рога и коротенькой шеренгой выстроились впереди, в паре шагов от вытянутой морды.

Пикапер переводил взгляд красивых карих глаз с белесыми ресницами с одной девушки на другую. Мирика, несмотря на редкостное занудство его героической баллады, в качестве претендента на победу он даже не рассматривал. Приз, а также копыто и сердце до дрожи в рогах хотелось отдать Аглае, но смущало, не обидит ли ее победа в таком двусмысленном конкурсе. "Отдам! А там будь что будет!" — решил Пикапер и сделал шаг вперед.

Полина затаила дыхание. Мирик, напротив, ожидал решения высокого (навскидку не меньше двух метров в холке!) жюри равнодушно. Вариант с собственной победой в конкурсе на самую нудную песню юный менестрель даже не рассматривал, поскольку был свято уверен в увлекательности своего репертуара. Сам бы он без сомнений отдал пальму первенства Полине.

Лось наклонил рога в сторону школьницы и даже попытался приклонить колено одной из передних ног, но получалось это плохо. Мирик, до сей поры не замечавший за своим ездовым животным цирковых выкрутасов, с подозрением на него уставился. Аглая захлопала в ладоши, с восторгом сняла с лосиных рогов гоблинское украшение и сразу же надела его себе на шею, на привычное место.

За всем этим спектаклем из окна проезжающей мимо кареты наблюдал граф и дипломат Агазон Кэйфас. Сосипатра, утомленная ранним выездом и нежданным ремонтом, дремала на соседнем сиденье.

"Какая интересная молодежь, — думал граф. — И песни у них необычные, и лось дрессированный. Если будут выступать при дворе халифа — обязательно схожу на представление. Или даже приглашу выступить в посольстве".

Интересная молодежь, выяснив, наконец, кто всех круче, со спринтерской скоростью принялась жевать снедь, захваченную из гостеприимного трактира.

— Все, груши жуйте на ходу, — очень скоро заявил Мирик. — Опасаюсь я, правильно ли рассчитал время, дорога незнакомая.

Опасался парень, как оказалось, не зря. До намеченного постоялого двора добирались в сумерках, когда мнительная Аглая уже начала высматривать в придорожных кустах затаившихся работорговцев.

* * *

Первое, что увидели путники, проехав в широкие ворота, была карета императорской дипломатической службы. Она одиноко стояла под навесом, а лошади, по всей видимости, досматривали второй сон в конюшне. Полина мысленно, а потом и вслух, застонала.

— Да, от Сосипатры мы так просто не отделаемся, — подогрела ее чувства Аглая, — она же едет ко двору халифа, как и мы, и той же дорогой!

— Да? — почему-то сразу успокоилась Полина, опасения которой, следует признать, были слегка наигранными и причиной их, во многом, служила дорожная скука. — Ну, тогда чему быть, того не миновать. Все, теперь идем купаться, есть и спать.