Вихрь

— Тогда зачем же он приехал к тебе?

— Просто что-то чувствовал, о чем-то смутно догадывался. Я думаю, он просто хотел выиграть время. — Петер посмотрел на меня и продолжал: — Нелегко жить на свете, чувствуя, что тебя вот-вот арестуют.

— И ты не смог его спрятать?

— Через два дня за ним пришли, и арестовали нас обоих. В квартире такой обыск учинили, что книги и те все перелистали.

— И дали три года? — с ужасом спросила Ольга.

— Дали мне пятнадцать лет, ровно пятнадцать, но… Но за это время история не стояла на месте, к моему счастью. Вот и я отделался тридцатью пятью месяцами.

— А брат? — спросил я.

— Он оттуда не вернулся.

Костер медленно догорал, сгоревшие ветки падали друг на друга, лишь кое-где еще виднелись небольшие огоньки пламени.

Все сидели молча и смотрели на догорающий костер.

Я встал, взял в руки бутылку с вином и сказал:

— Давайте лучше выпьем! — И хотел наполнить бокал Петера вином, но он накрыл его ладонью:

— С меня достаточно.

— Ну хоть немного.

— Нет-нет.

— Ну не ломайся. — Я пытался настоять на своем.

Он оттолкнул мою руку так неожиданно и резко, что я чуть было не выронил бутылку.

— Спасибо за гостеприимство, я пошел. — Петер встал, посмотрел на часы. — Еще успею на вечерний пассажирский.

Ольга вскочила с шезлонга.

— Петер! — Лицо ее дрожало. — Ты же обещал остаться у нас… — Она решительно подошла к нему.

Я не верил своим глазам и ушам.

— Я пойду постелю постель, — выскочила из-за вишни Маргит и побежала по лестнице в дом.

— Хорошо, — сказала Ольга.

— Ты очень добра, — заговорил Петер, — но я не смогу принять вашего предложения. Мне нужно идти. Обязательно нужно.

И он начал прощаться.

— Очень сожалею, старина, очень, — заговорил я, взяв себя в руки. — Завтра я довез бы тебя на машине. Жаль, что ты не увидишь здесь восхода солнца, а это так красиво!

— Жаль, конечно, но не могу.

— Рассвет над Дунаем. Восхитительная картина! Особенно красив восход осенью, когда кругом такие желто-красные краски.

Я разбрасывал горячие угли, и они трещали у меня под ногами.

Стало совсем темно.

Все молчали, лишь из дома доносился голос Маргит, которая что-то напевала.

У калитки мы еще раз попрощались.

— Надеюсь, старина, мы скоро увидимся! — крикнул я вслед уходящему Петеру.

Ольга махала ему рукой, но он даже не обернулся.

Мы с женой стояли у калитки, и ни у нее, ни у меня не было ни малейшего желания идти в дом.

Я положил руку на шею жены, потрогал ее мягкий подбородок. Сначала она вздрогнула, хотела было отпрянуть, но не отпрянула, и я знал, что это у нее скоро пройдет.

Глава двенадцатая

Девушка сидела свернувшись калачиком в углу дивана. Одной рукой она оперлась на подушечку в васильковой бархатной наволочке, в другой держала книгу под торшером с желтым абажуром. Позади нее на стене висел мягкий велюровый ковер синего цвета. Длинные светлые волосы мягкой волной спадали ей на плечи. Девушка так хорошо вписывалась в обстановку комнаты, будто находилась в ней не одну неделю, с начала учебного года в институте, а с раннего детства.

Она очень быстро привыкла к Будапешту, легко и быстро вошла в ритм столичной жизни. Правда, здесь, в вилле, расположенной на холме Роз, было довольно тихо, не то что в суетливом и суматошном Пеште.

Бедная мать! Как горько она плакала, когда нужно было выпускать из своего гнезда младшую дочь! Несколько успокаивало ее только то, что она будет жить у Элека, который, конечно, позаботится о сестренке.

Осторожно, словно крадучись, в комнату вошел Элек Варью.

— Не помешал тебе? — спросил он сестру и, наклонившись над ней, заглянул в книгу: — Что это? Учебный год только начался, а ты уже зубришь?

— История музыки, — ответила девушка, не отрываясь от книги в голубом переплете.

— Вот это да! Вчера ты интересовалась метанием диска, сегодня — музыкой. Ну и переходы!

— Мне это интересно.

— История музыки?

— И это тоже!

Брат недоуменно пожал плечами, ему были непонятны эти увлечения сестры. Оглянувшись на дверь, он нагнулся над ней и тихо спросил:

— Ты вчера ничего не заметила?

Девушка сделала вид, будто не поняла вопроса.

— Ну, ты знаешь, догадываешься? — Брат многозначительно подмигнул.

— Что я знаю?

— Не заметила… между ними чего-нибудь такого?..

— Между кем?

— Не притворяйся. Это было так очевидно. Ты не могла не заметить.

— Ты с ума сошел!

Чувствуя, что побледнела, она решила читать дальше, но буквы танцевали у нее перед глазами.

— Он же весь вечер тут околачивался! — Глаза у Элека стали колючими, злыми. — Вот она, ваша женская солидарность, в чем проявляется! — Он повысил голос-Хорошенькое дело! Для тебя честь старшего брата ничего не стоит! Ничего!

— Ты хочешь, чтобы все кругом защищали твою честь?

— Кстати, если тебе не известно, я хотел тебя за него выдать замуж.

— Мужа себе, если позволишь, я как-нибудь сама найду.

— Ну, ну! А что, разве он тебе не нравится!

Девушка молчала.

— Хотел бы я только знать, чем он вам так нравится? Что вы в нем нашли?

— Если ты не прекратишь этот нелепый разговор, я в тебя чем-нибудь запущу.

Варью замолчал. В соседней комнате послышались быстрые шаги. Они приближались к двери.