Вихрь

Меня одолевает мысль о том, что с нами будет, когда мы из подвала выйдем на свет? Что услышим? Кого мы потеряли? Нам пока еще везло, но как пережили это трудное время другие?

Ох, скорее бы выйти на свет божий! Как приятно пройтись по дорожке парка! Уцелели ли еще деревья в нем? Как хорошо было бы зайти в какое-нибудь кафе, сесть за столик, почитать газету, в которой не было бы уже сводок с фронта! Как мне надоела эта проклятая светомаскировка! Как только русские выгонят отсюда гитлеровцев и нилашистов, улицы, видимо, сразу же будут освещены. Можно будет без боязни пройтись по освещенной улице. Какой это будет праздник!

В половине восьмого вечера снова наступило небольшое затишье, хотя весь день слышалась артиллерийская канонада. Несколько человек из нашего подвала выходили на улицу, чтобы послушать, что говорят русские по радиоусилителю. Я сломя голову помчался наверх. Я слышал передачу, но не понял ни одного слова. Но важен самый факт. Значит, русские совсем-совсем близко. Мне пришлось скрывать свою радость, потому что я видел недобрую усмешку на лицах у многих.

Лишь бы поскорее выбраться из этого подвала! Сидеть здесь становится невмоготу.

Среда, 17 января

Я больше не выдерживаю. Бои идут уже над нашей головой. Слышны автоматные очереди.

Один противный тип, спустившись в подвал, поделился с нами своими впечатлениями. Он рассказал, что на углу нашего дома стоит гитлеровский солдат с автоматом и ждет, когда перед ним появится группа русских солдат. Тогда он даст по ним очередь из автомата — преподнесет русским «приятный» сюрприз. В общем, гитлеровцы еще и сейчас способны преподнести, русским «приятные» сюрпризы.

Сегодня немцы бродили по нашим квартирам. Но вскоре сбежали, сильно стуча сапогами по лестнице, заслышав сильные взрывы.

Часов в пять, под вечер, в доме появились двое гитлеровцев. Они пришли из соседнего дома через запасной выход. Прежде чем заняться своим делом, они немного поговорили с жителями дома. Оба солдата грязные, запыленные. В глазах застыл страх, а сами они похожи на загнанных диких зверей. Лица уставшие, испуганные. Мне показалось, что это лица людей, приговоренных к смерти. Разговаривали они уже не повелительно, а скорее просяще. О чем именно они говорили, я не знал. Однако обитатели подвала слушали их чуть ли не с благоговением. И это вместо того, чтобы броситься на них и забить палками, метлами, кастрюлями, всем, что под руку попадется.

Я спросил у прочих обитателей подвала, о чем говорили эти солдаты. Мне объяснили, что немцы вовсе не отступают, они всего лишь пришли за боеприпасами и что они все равно победят…

Четверг, 18 января

Вчера вечером в подвале начался переполох: стало известно, что русские солдаты находятся в каких-нибудь ста пятидесяти шагах, на ближайшей площади.

Сидя в подвале, я считал, что мне следовало бы подняться в квартиру и спать там, так как подвал может превратиться в поле боя. Мы с женой спорили-спорили об этом, но в конце концов остались в подвале.

Часов в одиннадцать гитлеровцы через проломы в стене пролезли в подвал. Было их человек двадцать. Затем они ушли куда-то дальше.

Ночью я вышел в уборную и убедился, что ни артиллерийской канонады, ни стрельбы не слышно.

Проснулся я рано. Вокруг меня разговаривали о том, что русские уже здесь, на нашей улице.

Первой это известие принесла мадам М., которая выглянула на улицу из подъезда.

— Русские уже здесь! — заявила она, сбежав обратно в погреб.

— А вы откуда знаете? — недоверчиво спросил ее какой-то мужчина.

— Я сама видела русских солдат!

— Где?

— Здесь, на нашей улице.

— Какие они? — все еще сомневался мужчина.

М. описала их обмундирование. Потом, словно спохватившись, она заявила:

— Да что я вам это расписываю: я слышала русскую речь.

— Значит, они все же здесь, — с трудом проговорил мужчина.

Я быстро оделся и вышел на улицу. По противоположной стороне улицы пробежали четыре советских солдата. Неподалеку от нашего дома стояло еще несколько солдат. Я поздоровался с ними. Один из солдат, это был красивый парень с кавказским лицом и черными усиками, ответил на приветствие. И побежал вслед за четырьмя другими. Я был счастлив. Раньше я несколько иначе представлял себе первую встречу с советскими солдатами: думал, что мы бросимся обнимать друг друга. Однако объятий не последовало, так как для этого нужно было желание и другой стороны. А жаль!.. Ну да не в этом дело. Главное — конец войне, конец сидению в подвале, конец молчанию и осторожности.

Мы остались живы. Остались совершенно случайно, несмотря на тысячи подстерегавших нас опасностей. И теперь мне кажется, что вслед за этим наступит отнюдь не праздник. Нам нужно готовиться к новой борьбе. Только бороться нам придется уже при более благоприятных условиях.

Три дня назад в подвале появился новый обитатель. Случись это раньше, на него никто бы и внимания не обратил. Дом его разрушило, и он нашел прибежище в нашем доме. На вид это был тихий, порядочный господин. Он заговорил, обращаясь ко всем нам: