Вихрь

В тот момент на мгновение мы поверили, что, быть может, все-таки удастся что-то сделать… И вероятно, удалось бы, если бы рядом с тысячами участников движения за независимость встали другие тысячи, десятки, сотни тысяч. Но они не встали. Движение за независимость было серьезным испытанием для всех венгров, и, к сожалению, выдержать его им не удалось. Духовное влияние борцов за независимость не могло распространиться широко. Задачи и цели движения понимали только тысячи, а не сотни тысяч человек. Это звучит не оправданием, а скорее, обвинением и приговором.

Сильнее всего откликнулась на призыв к борьбе за независимость сознательная часть рабочего класса. Крестьянские массы, многократно обманутые, сбитые с толку лживыми политическими программами, отброшенные в темноту прозябания и получавшие к своему хлебу идеи антисемитизма и германской военной славы, которые проповедовал «Венгерский курьер», не подняли даже головы, услышав имена Кошута и Петефи. Крестьянство забыло — его заставили забыть наши господа — смысл старого марта. А в пробуждении духа нового марта большинство крестьянства на основе доходивших до него сведений видело только праздничную кокарду… Оно продолжало заниматься своим обычным делом, невозмутимо принимало то, что приносила ему военная конъюнктура. Крестьяне только тогда на мгновение представляли себе весь ужас корчащегося в военных муках мира, когда им приносили призывное свидетельство или похоронку, когда война переступала порог их дома. Но и это они воспринимали как неотвратимый удар судьбы — вроде сильного града, падежа скота или опустошительной засухи.

А как же интеллигенция, средний класс, те, кто всегда считал и провозглашал себя носителем «национального сознания»? В своем подавляющем большинстве они были верными прислужниками, помощниками реакции, спасавшей себя и обрекавшей страну на верную гибель. Более того, наверно, среди них самым лучшим был слой, который представлял собой верного, послушного слугу, потому что другая часть верила и восторгалась гитлеровским фашизмом — «строителем цивилизации». Мечта о ревизии государственных границ частично сбылась. Втайне можно было даже надеяться, что потом, «после победы», венгерское знамя будет развеваться над вершинами Карпат… Антисемитизм, всегда подогревавший сердца представителей среднего класса, принес свои плоды. Кто же осмеливается сомневаться в победе Германии, в «нашей победе»? Только пораженцы, предатели родины… К тому же в мире, который наступит в случае поражения Германии, что само по себе просто невозможно, не стоит и жить. Наоборот, мы должны все наши силы напрячь для достижения победы…

Часть среднего класса, именуемого интеллигенцией, того самого среднего класса, который провозглашал себя носителем «национального сознания», не имея собственного классового сознания (он всегда заимствовал его, выступая в качестве передатчика чужих идей и опасных затей под разного рода фальшивыми лозунгами), обвиняла правительство в мягкотелости по отношению к евреям и аристократии.

Среди интеллигенции была также и другая группа, которая видела угрозу со стороны германского империализма, но и она не смогла выдержать испытание. Эта группа была по своему характеру антигерманской, в то же время и антисемитской. Представители этой группы считали, что венгры страдают между «двумя язычниками», и выбрали для себя «третий путь», по крайней мере об этом они заявляли в своих лозунгах. В действительности представители этой группы не только с удовольствием наблюдали за истребительным походом гитлеровцев и их наемников против одного «язычника» или ничего не предпринимали против этого похода, но своим пассивным поведением, отходом от движения за независимость способствовали росту и распространению в среде интеллигенции крайне правых идей. На различных банкетах и собраниях они заявляли о том, что включают в понятие венгерской нации промышленный пролетариат, что они готовы к союзу и единению с ним, хотя сами заранее делали это единение невозможным, и постоянно выдвигали на передний план еврейский вопрос. Под предлогом решения еврейского вопроса от сознательных рабочих требовали отказа от основных положений своего мировоззрения… Напрасно провозглашала себя эта группа социалистической, в действительности же ее «венгерский социализм» или «качественный социализм» таил в себе отвращение к трудящимся массам и упрямое утверждение руководящей роли среднего класса. К тому же эта группа не решилась войти в демократический фронт, может быть не такой радикальный в лозунгах, но реальный на деле. Эти люди противопоставляли проникновению «германского духа» некую романтическую «восточную ориентацию». Опасаясь за существование среднего класса, они содрогались при мысли, что германское духовное и тем более физическое господство непременно приведет к гибели страны, и видели только один выход: встать на сторону Советского Союза.