Вихрь колдовства

Бетти не знала. Она только видела, что глаза зверя, похожие на осколки бледно-голубого льда, прикованы к ним. Мощные лапы были размером с доброе блюдце, а что до челюстей… Бетти очень не хотела думать о его челюстях, но ничего не могла с собой поделать. Такими челюстями легко перекусить руку пополам. От страха у нее подкашивались ноги. Что он здесь делает? Как, черт подери, он мог попасть в Поместье – в ярости напал на людей внизу? «Мы бы обязательно услышали крики», – промелькнула короткая мысль. Но ничего такого не было. Даже сейчас до них доносилось, как стучат по тарелкам ножи и вилки, словно все мирно и нормально и нет чудовищного волка, который вот-вот сожрет трех сестер.

Вдруг рядом кто-то тихо свистнул, и волк отвел немигающий взгляд.

– Бонбон, – раздался голос, и Бетти вздрогнула, увидев фигуру, появившуюся из соседней двери.

Напряжение тут же покинуло волка, он повернулся и смешно завилял хвостом, высунув здоровенный розовый язык. Бетти была так потрясена, что не сразу узнала рыжего мальчика, который вчера вечером промышлял в столовой.

– Бонбон, – повторил мальчик, засовывая руку в карман. – Ты же знаешь, нам нельзя пугать гостей. Сядь!

Бонбон сел, продолжая размахивать пушистым хвостом, который теперь постукивал по деревянному полу.

– О, – ошеломленно выдохнула Чарли. – У тебя есть ручной волк?

– Ага. – Парнишка опустился на колени, волк перекатился на спину и задрал лапы, пока хозяин гладил ему серый животик.

Совершенно завороженная, Чарли медленно шагнула к ним:

– Можно мне погладить?

– Осторожней, Чарли. – Флисс недоверчиво глядела на волка. – Он все равно зверь, каким бы ручным ни казался.

– Погоди-ка. – Бетти вспомнила, как однажды Чарли, плача и умоляя, выпрашивала позволения оставить раненого лисенка, которого они выходили, но бабушка решительно воспротивилась. – По закону диких животных нельзя держать дома как питомцев. Так что это не волк.

– Точно, – кивнула Чарли. – Бетти права.

– Ну да. – Мальчик выглядел недовольным. – Пусть так. Он наполовину волк. На вторую – собака, хотя я не знаю, какой породы.

Чарли буркнула себе под нос что-то вроде «врун», но в остальном проявила воспитанность – уж очень ей хотелось погладить собаку-волка:

– Почему его зовут Бонбон, как конфету?

Лицо мальчика смягчилось:

– Он был совсем белым, когда я нашел его две зимы назад. Просто маленький пушистый комочек, полумертвый от холода, весь в снегу. А я нес бумажный кулек со сладкими подушечками. Снег на его шкурке был один в один как сахарная пудра на этих карамельках. Я думаю, его мать убили охотники. Он бы не выжил, если бы я его оставил, вот я и взял его сюда.

– Значит, ты здесь живешь, – сказала Флисс. – Гостиница принадлежит вашей семье?

Мальчик фыркнул:

– Моя мать работает здесь. Вы ее видели за стойкой регистрации. Миссис Чемберс. Так что да, Поместье Эхо – наш дом. Или тюрьма, ну, это как посмотреть.

– Тебе хочется отсюда уехать? – спросила Бетти.

Ее заинтересовал не только красивый полуволк, но и его хозяин. Она хорошо знала, каково жить там, откуда не можешь выбраться, и страстно желать покинуть это место.

– Хотел бы когда-нибудь. – Мальчик все еще энергично наглаживал животик Бонбона. Тот негромко благодарно урчал. – Но моя мама не хочет, сколько я ее ни уговариваю. – Он пожал плечами. – Похоже, нам тут так и оставаться.

– А мне нравится, – сказала Чарли. – Наверняка на зимней ярмарке есть чем заняться.

– Есть, – согласился мальчик. – Только это бывает раз в году. А остальное время в гостинице почти никого.

– Получается тогда, что тут довольно уныло, – посочувствовала Бетти. – У тебя есть братья или сестры?

Он покачал головой.

– Нет, мы вдвоем. Отца я никогда не знал. Мама говорит, что он работал здесь когда-то, а потом ушел, когда у них не сложилось. И еще всегда говорит, что я стал для нее нечаянной радостью. – Мальчик слабо улыбнулся. – Она не думала, что у нее будут дети, и вдруг совсем поздно появился я.

Слова лились из него как из внезапно откупоренного сосуда, который долго хранился наглухо запечатанным. Бетти догадалась, что возможность поговорить со сверстниками выдавалась ему нечасто.

– Кстати, я Сонни, – несколько смущенно представился он, чувствуя, что слишком разболтался.

– Я Бетти. – Бетти улыбнулась, чтобы сгладить неловкость. – А это мои сестры, Флисс и Чарли. Мы приехали в Глухомань на несколько дней с бабушкой.

Сонни кивнул, потеребил бархатистые заостренные уши Бонбона и взглянул на Чарли, у которой пальцы сжимались от нетерпения:

– Давай, можешь погладить его.

Чарли наклонилась и запустила руки в густой серый мех.

– О-о-о, – восхитилась она. – Какой же он мягкий!

Бонбон тихо гавкнул и лизнул Чарли руку. Бетти изумилась: пса как будто подменили, ведь несколько минут назад она не сомневалась – вот-вот кинется.

– Ты ему нравишься, – сказал Сонни, когда Бонбон поднялся на лапы и принялся с интересом обнюхивать воротник Чарли.

– Наверное, почуял моего крыса, – объяснила Чарли, пошлепав пса по носу. – Его зовут Прыг-скок, и он невидимый.

– Это хорошо. – Сонни опять улыбнулся, на этот раз шире.