Вихри эпох

– Заманчиво, конечно… – задумался Узляков.

– Ещё бы, – кивнул руководитель межпланетных полётов. – Мы же будем первые и единственные, побывавшие на космическом теле из другой звёздной системы! А какой материал для наших геологов и планетологов могут дать исследования… – и Пудов многозначительно закатил глаза к сверкающему белизной потолку.

– Да больно навороченный получается план, – перебил его Узляков. – Если хоть на одном из этапов миссии что-то пойдёт не так…

– Значит, придётся постараться, чтобы всё шло как надо, – отрезал Пудов. – Или ты не хочешь организовать высадку на Гадес только потому, что это сложно или опасно? Мы ведь можем это сделать, согласись. Ты же понимаешь всё стратегическое, нет – даже политическое значение такой экспедиции? – засунув руки в карманы, руководитель межпланетных полётов остановился в одном шаге от своего заместителя.

– Понимаю, – согласился тот. – Очень даже хорошо понимаю. Вы уже связывались с «Громовержцем»?

– Ещё нет. – Пудов тяжело вздохнул и направился к выходу из кабинета, жестом позвав Узлякова следовать за ним. – В ребятах я уверен, но кто именно лучше всего подходит для такой миссии, я не решил. Надо поручить отделам разработку планов…

Оба учёных, возбуждённо переговариваясь, вышли из кабинета.

* * *

Едва космонавты успели расположиться в ложементах, как в наушниках раздался бодрый голос Регимова:

– Готовы, парни?

– Всегда готовы, – отозвался за всех Терещенко, проверяя ремни. Убедившись, что всё в порядке, командир экипажа щёлкнул тумблером внешней связи:

– Программу уже запустили?

– Выставили на автоматический запуск, – ответил ему командир «Громовержца» и дал команду на отстыковку модуля.

– Подтверждаю, – пробормотал в микрофон Терещенко, увидев, как на панели командного пульта «Орфея» загорелся жёлтый индикатор, и вдавил пальцем в панель одну из множества находившихся перед ним кнопок.

Раздалась лёгкая вибрация и покачивание, после чего всё снова стихло.

Командир «Орфея» придвинул к себе джойстики управления маневровыми двигателями.

– Отвожу корабль от станции, – доложил он, несколько раз наклонив к себе один из джойстиков.

– Дима, доложи обстановку, – донеслось до Терещенко спустя минуту.

Командир «Орфея» ответил:

– Дистанция сорок, удаляемся от станции. Включил систему автоматической ориентации.

И через несколько секунд добавил:

– Корабль стабилизирован.

Это означало, что теперь «Орфей» направлен точно в ту точку, где месяц спустя ему предстоит выйти на орбиту Гадеса.

– Даю обратный отсчёт… – прошелестело в наушниках у Регимова.

– Дима, Глеб, Игорёк, слышите! Удачи вам! – прокричал командир станции. – Теперь только на Земле увидимся!

– … два, один, зажигание! – голос Терещенко потух в громком гуле, и всех троих космонавтов вдавило в кресла.

– Ерунда, два с половиной «же», – пробормотал, поворачиваясь к нему, Глеб Сотников, сидевший по левую руку от командира. – Сколько так нам ещё?

– Сорок секунд… – ответил ему Терещенко сквозь сжатые зубы. – Потом ещё две маленькие ступени, и можем расслабиться на целый месяц.

Отбор в экспедицию не прошёл для космонавтов безболезненно. Всего на «Громовержце» обитало восемь человек, и из них однозначно отпадал лишь Виктор Регимов, командир станции, хотя даже он несмело заикался Пудову о том, что его навыки могли бы пригодиться при полёте к Гадесу.

Из остальных кандидатур, после долгих раздумий и споров, Агентство забраковало планетологов Соколова и Тищенко, астронома Дубкова и геолога Антонову. Причём последнюю, несмотря на все протесты и угрозы, руководитель межпланетных полётов без малейшего смущения отмёл сразу же.

– … Я тебе повторяю, «Громовержец» – это одно, а полёт на Гадес – совсем другое, – долго спорил с ней Пудов по видеосвязи. – Тем более, тут тебя скоро Зорькина сменит, ты уже полгода в открытом космосе, а если ещё и к Гадесу полетишь? И ты сама же призналась, что Круглов смыслит в геологии нисколько не хуже тебя…

Испортив отношения с половиной экипажа космической станции, Пудов сумел отобрать трёх человек для полёта на «Орфее»: отличного инженера и по совместительству опытного терапевта Терещенко Диму, астронома и астрофизика Сотникова Глеба и геолога-планетолога Игоря Круглова.

Название для корабля предложил заместитель руководителя межпланетных полётов:

– В конце концов, именно Орфей ведь спускался в Гадес, то есть царство мёртвых, – прокомментировал Узляков свой выбор.

– Не слишком успешно, кстати говоря, – заметил Пудов, но всё же название одобрил.

На составление полного плана всей миссии ушло несколько недель, после чего на орбите Юпитера меньше чем за сутки космонавтами был собран «Орфей». Ещё несколько дней ушло на укомплектование новоявленного корабля всем необходимым и его окончательную подготовку к долгому полёту.

Пудов неоднократно запугивал по очереди всех космонавтов опасностями такой экспедиции, напирал на то, что в общей сложности им придётся провести больше года в тесном «Орфее», однако никто из всей троицы не желал ничего слушать.