Вихри эпох

Не знаю, как эта гадость настигла Еремеева. Скорее всего, это произошло из-за того, что наш командир постоянно находился при больном и делал ему различные уколы, пытаясь успокоить. Где-то через пять часов после инцидента с нашим пилотом я почувствовал мощнейший рывок ускорения. Сашу я обнаружил в рубке, где его выворачивало наизнанку от кашля и рвоты. Возможно, его организм оказался сильнее, или вещество уже теряло свои свойства – но командир терял рассудок гораздо медленнее Сергея.

С большим трудом мне удалось запереть Еремеева в шлюзовом блоке и заблокировать систему дверей. Когда я вернулся в рубку, то узнал, что горючего на корабле больше не осталось – всё топливо, в том числе и с посадочного модуля, командир слил в маршевые баки и практически подчистую сжёг для разгона. Компьютер показывал падение на Солнце. Я использовал остатки топлива, чтобы выровнять параболу падения, но программа всё равно не давала гарантии прохождения мимо Солнца. Шансы на выживание оставались нулевые – и я принял решение покинуть «Афродиту».

Компьютер «Голиафа» дал курс к Земле, но я уже не знал текущего положения корабля, поэтому не питал никаких иллюзий. Незадолго до отстыковки посадочного модуля я услышал сигнал о раскрытии внешнего шлюзового порта. Надеюсь, в последние мгновения жизни нашего командира рассудок не вернулся к нему.

Я использовал всю азотную смесь в маневровых движках модуля для ускорения, но «Голиаф» оказался слишком громоздок для возвращения к Земле, а скорость «Афродиты» относительно Солнца была колоссальна. Сейчас я даже не представляю, где нахожусь, и в какой стороне от модуля находится Земля. Когда я допишу это письмо, я дам компьютеру команду согнать весь кислород отсека в баллоны и опустить давление до минимальной отметки. Надеюсь, я быстро засну, и мне не придётся мучиться.

Я до конца не уверен, действительно ли это был какой-то вирус, дремавший в вакууме космоса, или просто неведомый человечеству набор страшных по своей разрушительной силе газов нервнопаралитического действия, адскую смесь которых подсунуло нам пространство.

Не берусь предполагать, кто и когда может найти моё последнее послание. Но если это письмо кто-нибудь всё же прочитает – прошу, передайте привет моему сыну Роме и скажите, что я помнил о нём до последней своей минуты.

Борис Мельник, геолог и планетолог экипажа «Афродиты».