Вихри эпох

Казанцев почти минуту стоял, осматривая несколько кубических метров пространства и не веря, что его предположения не сбылись. Шаря по всему отсеку ручным фонарём, он упорно вновь и вновь переводил взгляд с одного предмета на другой, пытаясь понять, что же здесь не так, словно ища какой-то подвох, который, как ему казалось, непременно должен был здесь присутствовать.

И он его нашёл.

Приблизившись к внешней части обшивки – за тремя миллиметрами которой находился уже открытый космос. – Казанцев под лучами фонарика разглядел крошечную россыпь металлической стружки, выпирающей из обшивки, с радужными и слегка оплавленными краями.

Это были следы давней сварки.

«Вот это новости», – подумал Алексей и осторожно провёл пальцем по острой поверхности металлических иголочек, направленных точно в сторону внутренней части обшивки. «Стало быть, на «Афродите» проводили аварийный ремонт…»

Казанцев провёл рукой вдоль тонкого и короткого сварочного шва и через десять сантиметров упёрся в соседний, последний сектор технического отсека.

«Что бы это ни было, разгадка находится именно там», – подумал Алексей и начал скручивать барашки с третьей переборки, при этом лихорадочно соображая.

«Если мы ничего не знаем о ремонте, то, стало быть, это происходило сразу же после того, как с кораблём потерялась связь. Значит… значит, корабль получил какое-то повреждение, после чего космонавты заварили образовавшиеся микрощели в обшивке… а потом… и что же случилось потом?»

Но Казанцев не успел додумать эту мысль. Отозвавшись басовым гулом, переборка, освободившись от последнего крепёжного барашка, утонула в темноте третьего сектора.

Пролетев по инерции вперёд, космонавт зацепился рукой за край обшивки и, нелепо расставив ноги, завис между двумя узкими отсеками.

* * *

«Здравствуй!..

Я пишу это письмо, потому что мне осталось жить не более двух дней.

Я рассчитывал, что смогу верно направить посадочный модуль обратно на Землю, но моя скорость оказалась слишком низкой. Два дня назад я доел последний кубик белкового концентрата из наших запасов. Мне удалось растянуть порции, рассчитанные на недельное пребывание в модуле двух человек, почти на два месяца, но сегодня я почувствовал, что теряю сознание. Если бы не невесомость, то вряд ли бы у меня ещё оставались силы передвигаться.

На сороковом дне экспедиции наш корабль влетел в разряженное облако металлической пыли. Анализ траектории показал, что, вероятно, этот рой был продуктом столкновения каких-то металлических астероидов из троянцев. Несмотря на низкую плотность облака, из-за огромной скорости «Афродиты» все радарные системы и антенны в течение нескольких секунд оказались покрыты слоем намагниченного металла, который моментально вывел аппаратуру из строя.

Голенев вышел наружу, чтобы очистить антенны и наладить связь. Однако оказалось, что дело не только в пыли – несколько более крупных частиц металла повредили главный радар, а также пробили внешнюю обшивку корабля в самой толстой части. Еремеев дал команду Серёже заварить обшивку и возвращаться на борт.

Для установки запасной радиосистемы пилоту пришлось проникать в технический блок. Компьютер показывал полную герметичность отсека, поэтому, чтобы добраться до крепёжного узла, Серёжа снял скафандр.