Вихри сансары

Впрочем, страдать пришлось не долго. Перестройка принесла свои плоды. Железный занавес открылся, и со всего мира в СССР хлынули волонтеры с горами вещей и продовольствия для обездоленных детей. Гардероб детдомовцев, состоявший из сезонных форм одежды, распух до неприличия. Дети чуть ли не каждый день блистали в обновках из «коллекции» сэконд хэнд и, о ужас, бросались надоевшими заморскими шоколадками и сухими пирожными.

***

Однажды произошло событие, которое резко изменило положение Майи. В интернат приехали американцы и захотели пообщаться с детьми. Воспитатели сформировали разновозрастную группу, в которую вошла и Майя. Гости задавали детям разные вопросы, те отвечали. Один из вопросов звучал так:

– Не обижают ли вас здесь?

Переводчица перевела:

– Нравится ли вам здесь?

В ответ дети дружно закричали протяжное:

– Да-а-а!

Обескураженные американцы, не дожидаясь перевода понятного всем «да», стали наперебой спрашивать:

– Как именно вас обижают? Вас плохо кормят? Вас здесь наказывают?

Пока переводчица, практикантка филфака университета, спрашивала у директрисы, переводить ли детям вопросы американцев, ситуацию, ко всеобщему удивлению, разрядила Майя.

– Извините, пожалуйста, – обратилась она к американцам на хорошо поставленном английском языке, – но ваше «Не обижают ли вас здесь?» было переведено как: «Нравится ли вам здесь?», поэтому вы услышали ответ совсем на другой вопрос.

– Безобразие, – заключила директриса, – девочка уже больше года живет в интернате, и никто не знает, что она говорит по-английски. Иди сюда, деточка, будешь моей личной переводчицей.

– Какие у вас талантливые дети, – восхитились наивные американцы.

– Они у нас еще и не то могут, – героически отрапортовала директриса и, во избежание неприятностей, завершила встречу с детьми.

После этого события жизнь Майи стала такой насыщенной и разнообразной, что иногда неделями она не посещала занятия. Директриса брала ее на все встречи, где присутствовал хоть один иностранец, и Майя с деловым и торжественным видом выполняла свою миссию.

***

В кризисное время России помогали все страны. Как-то под Новый год индийское консульство устроило благотворительный утренник для российских сирот. Директриса по обыкновению в числе немногочисленной группы детей взяла и Майю. Она, как всегда, блистала Майиным знанием английского.

Консул поздравил собравшихся детей с наступающим Новым годом и объявил сюжетно-ролевой танец, повествующий о подвигах индийского бога Вишну.

– Вишну, наряду с Брахмой и Шивой, верховный бог в индуизме. Он способствует победе добра над злом и восстанавливает божественный порядок, когда космосу грозит уничтожение, – пояснил он. – Вишну – воплощение вечно живой природы. Он поддерживает жизнь во Вселенной и управляет ей. Вишну обладает бесконечным числом благоприятных качеств, среди которых знание, сила, мужество, великолепие, щедрость и сострадание, – завершил свое сообщение консул.

Полилась чарующая слух музыка. Вишну творил чудеса и легко расправлялся с демонами.

Наблюдая за спокойными, выверенными движениями Вишну, Майя думала:

– Вероятно, именно так, подобно Вишну, уверенно и умиротворенно надо идти по жизни, разрушая зло и созидая добро.

Танец закончился под громоподобный победоносный звон тарелок и барабанов.

Поздравления продолжались, и Майя все больше погружалась в безмятежное детство и все больше наполнялась благодеяниями Вишну.

После выступления индийской танцовщицы Майя подошла к директрисе и попросила разрешения станцевать индийский танец.

– А ты умеешь? – спросила та.

– Умею, – потупив взор, ответила Майя.

Директриса было подумала, что Майя заразилась болезнью детдомовцев с готовностью браться за все, что им даже не ведомо, но вспомнила, что она жила в Индии и решила: «А что, пусть спляшет».

Испросив разрешения всех, кого, по ее разумению, надо было спрашивать, директриса подошла к организаторам и сказала:

– Вот, наша девочка хочет вам в подарок станцевать ваш индийский танец.

– Под музыку в стиле одисси, – добавила Майя.

Объявили выступление. Зазвучала мелодичная музыка. Майя вышла в центр, сделала пируэт и застыла в классической позе танца одисси, из которой плавно излился поток виртуозных телодвижений. Руки, словно две змейки, извивались вокруг ее хрупкого тельца. Маленькие ножки, казалось, исполняли свою обособленную партию. А когда Майя на несколько секунд замирала в скульптурной позе, она была безукоризненно гармоничной.

Грациозные движения, изящные позы говорили о мастерстве маленькой танцовщицы, очаровывали и завораживали зрителя. Когда в кульминационном вихре танца Майя замерла в той самой позе, из которой расцвел танец, сдержанные индийцы разразились восторженными овациями. Каждый сотрудник консульства считал своим долгом похвалить и одарить Майю. Кто-то подарил сари, пусть для взрослой женщины, но сари! Счастью Майи не было предела.

Директриса стояла рядом с ней, и ее распирало от гордости.

***