Вихри сансары

Инициатива и в самом деле не всегда приводила к добру, ибо большей частью проявлялась в стремлении задрать мирно гуляющих детей или что-либо стащить. Но когда кто-то все же нарывался на неприятности, Полина с неистовством тигрицы, защищала своих подопечных. Среднего роста, она обладала такой силой и ловкостью, что могла побить взрослого мужчину.

Фантазия Полины и изворотливость ее ума не имели границ. Она шла к администратору цирка, и всю группу бесплатно пропускали на представление.

В зоопарке несколько сотрудников наперебой рассказывали им о животном мире, потому что Полина сказала, что все эти ребята решили посвятить жизнь защите окружающей среды и животного мира, в частности.

Заявлялась в интернат, объявляла о том, что они отбились от группы и опоздали на поезд. При этом Полина не просила принять их, она просила связаться с администрацией детского дома какого-нибудь Альметьевска, чтобы те прислали за ними сотрудников и без проблем доставили на место. Их кормили, укладывали спать, а наутро они снимались и уходили, забыв поблагодарить заботливых хозяев.

***

Было такое чувство, что за этот короткий срок Полина показала им весь мир. Такие разнообразные и яркие были впечатления. Аэропорт, музей восковых фигур, мюзик-холл, Исаакиевский собор и многое, многое другое. Центральный парк культуры и отдыха был местом их постоянной дислокации, и ни один человек не потерялся, потому что в любой ситуации мог добраться до ЦПКиО, где «орда» ежедневно встречалась в назначенный час.

– Я заказала вам здесь культурную программу, наслаждайтесь жизнью, – объявила Полина, когда в первый раз привела их в парк, который в эти праздничные дни пестрел разнообразными программами.

Особое впечатление дети получали от поездок в пригородные музеи. Многие уже были на экскурсии в Екатерининском дворце, но никто при этом не катался на тройках и не устраивал пикник на поляне. Петергофскими фонтанами они любовались из грота, что под дворцом. Полина была человеком-праздником.

Для Майи этот не желанный вначале побег по яркости впечатлений мог сравниться только с праздником цветов в Индии, когда красочный карнавал сопровождался обливанием всех разноцветной водой.

У Полины всюду были знакомые. Иногда казалось, вся улица знает и тепло приветствует ее. Она была прирожденным вожаком.

После 9 мая Полина объявила:

– Все, погуляли, показала я вам красивую жизнь, теперь на покой.

И сама отвезла мальчиков в один, мальчиковый, приют, а девочек – в другой.

Все так влюбились в жесткую, но справедливую, добрую, отзывчивую, неуемную и яркую Полину, что даже мальчишки не скрывали своих слез при расставании.

А Полина, взяв с собой несколько человек постарше, поехала, как она выразилась:

– Покорять Москву.

***

Так Майя оказалась в приюте с названием «Счастливое детство».

Директором приюта и его основателем была бывшая пионервожатая Эльвира Николаевна Седова, которая верила, что каждый ребенок – это ангел, а жизнь ангела должна быть райской. Вот и попыталась она выполнить великую миссию обеспечения счастливого детства для обездоленных.

И, надо сказать, ей это удавалось, причем легко. Эльвира Николаевна учредила благотворительный фонд «Счастливое детство», и после первого же ее выступления на конференции по проблемам отклоняющегося поведения, где было много иностранцев, деньги рекой полились на счет фонда. Да и правительство Санкт-Петербурга без всяких проволочек выделило здание под организацию приюта.

К чему бы ни прикасалась Эльвира Николаевна, все начинало блестеть. Ненадолго, невнятно, но блестело. Дети ее любили, коллеги уважали, начальство считалось с ней и ставило в пример.

Всех подкупала ее истинно христианская философия любви и всепрощения. Девочки называли ее «блаженная», причем без всякой иронии, но с признательностью. В каждой воспитаннице Эльвира Николаевна находила что-то хорошее – что той было приятно в себе увидеть и тем более добиться в этом направлении успеха.

Ее педагогическим кредо было воспитание театром, а точнее театром-импровизацией. Здесь, по ее замыслу, во-первых, можно было не заучивать идеально близкий к оригиналу текст, что было оптимальным для девочек, имевших к пятнадцати годам четыре-пять классов образования. Во-вторых, можно было, отвлекшись от основного текста, высказать свое суждение, вступить в полемику, в том числе со зрителями. Эльвира Николаевна легко вставляла в любой сюжет повествование о судьбе исполнителя роли или вовлекала зал в разрешение сюжетной проблемы.

Однажды в приют попала девочка четырнадцати лет. Кроме виртуозной способности чистить карманы прохожих, Катя не умела ничего, даже читать. Последние два-три года она не задерживалась в детских домах больше месяца. Причем сбегала она оттого, что все смеялись над ее внешностью. С несоразмерно короткими ногами и длинными руками при удлиненном торсе, она была нескладной, какой-то нарочитой, больше похожей на балаганную куклу, чем на человека. Ее широко, как у стрекозы, расставленные удивленные глаза и плачущий рот делали ее лицо несуразным.