Вихри сансары

В КГБ Красавчиков работал, как он сам выражался, «по идеологической линии». Служба его заключалась в сопровождении за границу артистов балета с целью ограничения их контактов с иностранцами и – не приведи, Господи (здесь и кагэбэшники всуе упоминали имя Создателя) – побега за кордон. Принимающая сторона, не рассчитывавшая на «спецсопровождение» артистов, оставляла пастуха без места в гостинице. А поскольку где-то надо было проживать, Красавчиков селился у солиста, которому по статусу полагался отдельный номер. Кровать чаще всего была одна. Многие балетные грешили гомосексуальными наклонностями, да и гастроли, к тому же, были продолжительными. В результате Красавчиков пристрастился к сексу с мужчинами и, когда его однажды поселили с натуралом, стал требовать сексуальной связи, а получив отпор, побил балетного. Тот не смог танцевать, и первые спектакли были сорваны.

Случился скандал, Красавчикова уволили из КГБ, но поскольку принцип «своих не сдаем» здесь был силен как нигде, его устроили в милицию. Так как высшего образования он не получил, то в звании майора был устроен заместителем начальника районного отделения милиции, где за много лет все же дослужился до подполковника и ушел в отставку.

В тяжелые 90-е уже никто не мог жить на пенсию, и Красавчиков вынужден был искать работу. Его соседка, директор приюта для девочек-подростков, сочла за счастье принять на работу в качестве ночного охранника бывшего милиционера, да еще подполковника. Так он оказался в приюте, где деловая хватка открыла ему широкие возможности для «оказания помощи» бедным сироткам.

Обнаружив, что некоторые девицы сбегают по ночам из приюта и подрабатывают проституцией, Красавчиков решил использовать этот боевой потенциал с пользой для всех. Пригрозив предварительно позорным разоблачением, Красавчиков убедил девиц, что «работа» в стенах приюта безопаснее и прибыльнее.

– К тому же ей можно придать игровой романтический оттенок, – заметил он. – Каждый раз вы будете изображать девственниц. Это и для мужчин будет привлекательно, и вам забавно.

Клиентура Красавчикова состояла в основном из бывших сослуживцев. В силу малолетства девчонок из приюта ему легко было выдавать их за девственниц. Для реалистичности картины он снабжал последних куриными легкими, которые при сношении выделяли кровь и создавали иллюзию дефлорации, а для пущей убедительности он наставлял девчонок корчиться от боли, до чего, впрочем, часто не доходило, так как клиенты большей частью были весьма стары и от волнения часто не были способны к половому акту, что, однако, не освобождало их от оплаты. Красавчиков «по дружбе» брал со стариков за сироток-девственниц (так он их представлял) по три тысячи, сто рублей из которых перепадало девчонкам. Сами они промышляли по двести-триста рублей за секс, но при этом им не всегда платили, а иногда могли и побить. Кроме того, можно было забеременеть, а то и подхватить венерическую болезнь. Так что заработок от Красавчикова был, по крайней мере, относительно безопасным.

***

В приют поступила новая девочка. Света была стройной, красивой и вызывающе привлекательной. Последнее обстоятельство и сбило Красавчикова с толку. Он почему-то был уверен, что она из путан, и ее тоже можно привлечь к «потере девственности». Как-то вечером без обиняков он привел ее в комнату для свиданий (так он называл музыкальный салон, удачно расположенный в автономном блоке), объяснил правила игры и, невзирая на ее отказ, который он счел «дежурным», оставил в ожидании клиента.

Клиентом оказался бизнесмен – бывший следователь, уволенный из органов за применение пыток. Не церемонясь, он грубо попытался овладеть Светой. Она неистово кричала, перебила все стекла на окнах, помощь не приходила, а насильник все зверел и зверел. Света в панике выпрыгнула из окна.

Прыжок из окна третьего этажа сделал бедную девочку калекой.

В средствах массовой информации разразился колоссальный скандал. Девочки с удовольствием, в красках рассказывали о своих, как им казалось, приключениях, а СМИ без купюр охотно тиражировали сенсацию.

Город гудел. Открыли уголовное дело. Красавчиков, мимикрируя под душевнобольного, укрылся в психоневрологическом диспансере. А Эльвира Николаевна во всем винила себя. Девочки, все до одной нежно и горячо любившие блаженную директрису, пытались утешить ее и вместе с сотрудниками приюта обращались в разные инстанции с письмами в ее защиту. Все оказалось тщетным. Эльвиру Николаевну уволили, а созданный ею приют расформировали.

Майю перевели в детский дом.

***

Детский дом был самым большим в городе и работал как конвейер: кормил, одевал, обувал, обучал детей и выплевывал в незнакомый для них мир.