Викинг. Бог возмездия

Хагал не обратил ни малейшего внимание на его обидные слова. Он получил свое имя Песнь Ворона благодаря историям, которые, как поговаривали, были прямыми и честными, без прикрас и особого искусства, хотя сам Хагал утверждал, что его прозвали так из-за умения находить сокровища и разные ценные мелочи в окружавшем его мире и превращать их в блестящие песни.

– Я бы не поверил им, если б сам все не видел, – сказал скальд и выпучил глаза так, что они стали похожи на вареные яйца чайки.

– Они нашли его в какой-то дыре в Тюсваре, где он накачивался элем и получал гроши, скармливая тамошним жителям истории, к которым сам не имел никакого отношения.

– А ты хотел, чтобы я умер от голода, Улаф? – поинтересовался Хагал. – Ярлов и медовых залов стало гораздо меньше, и я зарабатываю на жизнь чем могу.

– Следи за языком, скальд, – прорычал Улаф, и Хагалу хватило совести покраснеть.

– Как долго? – спросил Сигурд, переводя взгляд с Улафа на Асгота.

– Шесть дней, – ответил Улаф. – Асгот оставил бы тебя там еще на три, но я подумал, что, когда снова встречусь с твоим отцом в чертогах Бога-Копьеносца, мне не удастся найти объяснение тому, что я оставил тебя умирать привязанным к дереву посреди вонючего болота.

– Шести дней достаточно? – спросил Сигурд у Асгота.

Взяв у Улафа чашку, он сделал еще несколько глотков, надеясь избавиться от обжигающего, точно пламя, комка, застрявшего в горле. Но руки у него дрожали, эль пролился на солому, и Улаф помог ему поднести чашку к губам.

– Должно быть достаточно, – заявил он.

– На третью ночь появился альдерман, – сказал Асгот, и его волчьи глаза сверкнули, словно сталь. – Он был худым, точно хлыст, с бледной, как кора березы кожей, под которой выступали кости лица, и одет в меха.

– Такое впечатление, что ты увидел собственное отражение в трясине, – вставил Улаф, но Хагал принялся ерзать на месте, будто кот перед миской с молоком.

Асгот поджал губы.

– У него были красные глаза, а на лице вытатуирован валькнут, знак самого Одноглазого. На спине висели лук и нож, в руках он держал чашу с алой краской. – Годи кивнул в сторону Сигурда и наставил на его лицо палец с волосяными кольцами. – Он тебя пометил.

Сигурд поднес руку к щеке и нащупал на коже, над линией бороды какую-то корку. Он поскреб ее пальцем и увидел под ногтями что-то красное.

– Альдерман имеет три способности, Сигурд, – начал Хагал голосом, которым рассказывают саги. Улаф и Асгот посмотрели на него, и он пожал плечами. – Когда я не говорю, я слушаю, – объяснил он.

– Он прав, – сказал Асгот Сигурду. – Альдерман может помочь тебе установить связь с духами животных, это способность его красной стороны; дар охотникам и следопытам. Еще ему по силам помочь тебе связаться с духами места – зеленая сторона. Очень полезная, если ты хочешь умилостивить мертвых.

– Могли бы сэкономить наше серебро, – пробормотал Улаф.

– И может помочь тебе оставаться незаметным, невидимым для твоих врагов, – продолжал Асгот. – Дар его коричневой стороны. – Он снова поднял вверх палец. – Но он даст тебе только одну способность, и лишь если ты ему понравишься.

Перед мысленным взором Сигурда возникли картины, которые ему открывались, и он мрачно посмотрел на Асгота.

– Там был кабан, верно, Сигурд? – сказал годи, не сводя с него глаз.

– Значит, ты тоже его видел? – спросил юноша.

Как так получилось, что Асгот разделил с ним видения? Или, по крайней мере, часть из них… С другой стороны, кто знает, на что способны годи?

– Когда альдерман пометил тебя, он что-то сказал, – продолжал годи. – Ты помнишь, что?

Сигурд покачал головой, но в следующее мгновение в его сознание упали три слова, подобные камням, брошенным в пруд.

– Кровь и огонь, – повторил он, удивленный тем, что произнес их, не меньше Улафа, потрясенного услышанным.

Асгот оскалился, а потом громко расхохотался, и его смех был таким жутким, что от него стыла кровь в жилах, и Хагал схватился за меч.

– Получается, что за тобой присматривает Хангагуд, Сигурд, – сказал годи, и в любое другое время Владыка Повешенных, прозвище Одина, оставило бы его равнодушным, но сейчас заставило вздрогнуть.

– Значит, мы уже можем покинуть это населенное духами место и отправиться крушить головы? – спросил Улаф, который встал и засунул большие пальцы за ремень.

В этот момент в дверях появился Свейн и радостно заулыбался, увидев Сигурда живым и сидящим на постели.

– Мы уходим? – спросил великан.

– Да, как только твой тупоголовый дружок сможет снова стоять на обеих ногах, – ответил Улаф, мимолетно улыбнувшись.

– Давайте уйдем сегодня, я могу его понести, – предложил Свейн.

Сигурд почувствовал вкус крови на языке, когда его потрескавшиеся губы расплылись в широкой улыбке, потому что время прятаться прошло.

И боги присматривали за ними.

Глава 10

Женщина на руках Вальгерды весила меньше ребенка, даже меньше ее бриньи, и это стало последней каплей. Вальгерда понимала, что Сигруте осталось совсем мало, самое большее несколько дней, возможно, даже меньше.

– Ты еще со мной? – спросила она и заметила, как дрогнули закрытые веки.