Викинг. Страсти по Владимиру Святому

Алохии доносили, что Рогнеда взяла себе всего четверых слуг – одну служанку для себя, одну для работы по дому и двору и двух мужчин для того же. Варяги охраны, которых вместе с Рогнедой прислал Владимир, предпочли вернуться домой на север. Рогнеда успокоила княгиню: ей бежать некуда. Если уж варяги пошли против варягов Рогволодовичей, то куда деваться ей с ребенком? Алохии не нравилась эта покорность, что-то подсказывало княгине, что Рогнеда только делает вид, что смирилась, но повода для нападок соперница не давала, приходилось просто ждать и быть начеку.

Ближе к осени Рогнеда вдруг попросила Алохию позволить ей… ходить в лес.

– Это еще зачем?

– Не знаю, княгиня, – развел руками боярин Братыня, через которого Алохия так и продолжала общаться с соперницей.

– Чем она там вообще живет? Что делает?

– Позвать, чтобы сказала?

– Нет, – поднялась со своего места Алохия, – сама посмотрю. Прямо сейчас!

Рогнеда не ждала гостей, на небольшом дворе происходило странное действо – две женщины бились мечами. Конечно, тупыми и с закругленными концами, но как бились! Ингрид это положено, все же охранница, а Рогнеда… Рогволодовна владела мечом отменно, хуже, чем варяжка, но лучше многих дружинников.

И все же не умение и не ловкость привлекли внимание Алохии. Сделав знак Братыне, чтобы не окликал Рогнеду, княгиня некоторое время внимательно присматривалась. Да, женское чутье ее не обмануло, оно сразу подсказало то, что теперь подтверждал и внимательный взор…

Но Ингрид заметила гостей, что-то сказала Рогнеде и опустила меч. Бывшая княжна тоже обернулась.

Алохия с грустью отметила, как хороша дочь Рогволода – яркий румянец на щеках, блестящие зеленые глаза, растрепавшиеся рыжеватые волосы…

– Княгиня, я не ждала твоего прихода…

– Я должна предупреждать или просить у тебя разрешения? К чему ты учишься владеть мечом?

Рогнеда отдала свое оружие Ингрид и пригласила Алохию в дом, по пути заметив:

– Я не учусь, уже умею, просто бьемся с Ингрид, чтобы не забыть.

Алохия проследовала внутрь и огляделась. Бедно, но чисто, простые лавки застелены ткаными половиками, а не коврами, как в княжьем тереме, стол выскоблен до белизны, посуда на полке вымыта…

– Зачем тебе в лес?

– Я не сбегу и Изяслава с собой брать не буду.

– Я спросила зачем?

– Летний день год кормит. Грибы пошли, и ягоды пока есть. Хочу набрать и насушить.

– Ты? Тебе мало того, что я присылаю?

– Достаточно, но я не хочу сидеть у тебя на шее. Хватит того, что из милости живу в твоем доме.

Алохия снова ответила вопросом:

– Ты беременна?

По тому, как вскинулась Рогнеда, поняла, что попала в цель.

– Да.

– От него?

– Меня, кроме князя Владимира Святославича, никто не насиловал! – зло фыркнула Рогнеда.

– Снова насильно?

В голосе новгородской княгини звучало насмешливое недоверие.

– С кинжалом у горла едва ли можно делать это добровольно.

– Князь знает?

– Откуда? Он обо мне и думать забыл. Забыл бы еще и о сыне, – зло фыркнула Рогнеда.

И снова Алохия не ответила, молча встала и направилась к выходу.

– Так я могу ходить в лес?

– Куда хочешь! Если ты и рабыня, то не моя!

– Спасибо, Алохия.

Алохия замерла на пороге на мгновение, потом вдруг обернулась:

– Я родилась в этом доме…

Почему сказала, не знала и сама. Просто вспомнилось. Рассказывали, что мать отправилась рожать в старый родительский дом. Это воспоминание никак не относилось к Рогнеде, но почему-то заставило сердце Алохии дрогнуть.

Весь вечер она размышляла, как повела бы себя, окажись на месте Рогнеды. Поняла одно: дочь Рогволода не соперница, она вовсе не отбирала князя у жены, наоборот, оказалась жертвой, и ей куда трудней, чем новгородской княгине.

Утром отобрала кое-что из утвари в закромах и отправила в дом к Рогнеде.

К вечеру в ответ принесли большую корзину отборных грибов, видно, полочанка воспользовалась разрешением ходить в лес. Ишь ты! – невольно восхитилась Алохия.

В следующий раз она пришла только со служанкой и двумя гридями-охранниками, снова оставила всех во дворе, а сама немного поиграла с маленьким Изяславом, который так забавно перебирал ножками, пытаясь ходить вдоль лавки.

– Ты знаешь, что князь на Киев пошел?

– Я ничего не знаю о князе, он не шлет мне вестей.

– Не жалко князя Ярополка? Он может последовать за твоими братьями.

И тут Алохия услышала то, что ее очень удивило:

– Мне твоего мужа жалко. Хуже нет – брат на брата.

– Он вправе мстить за князя Олега.

– Чего же он не делал этого раньше? И моего отца он в отместку за князя Олега убил?

Княгиня взвилась:

– Я за твоих отца и мать виру выплатила!

После того они не виделись пару месяцев, пока однажды Рогнеда сама не попросила пустить ее к княгине. Алохия насторожилась:

– Что ей нужно? Я же велела дать все, что может понадобиться в доме. Рожать ей рано… Неужели что-то узнала о князе?

Но все оказалось иначе.

Нет, Рогнеда по-прежнему ничего не знала о князе Владимире, и ей ничего не было нужно от Алохии.

– Прости, княгиня, что вмешиваюсь. Можешь не обратить внимания на мои слова или вовсе не слушать. Но, может, тебе пригодится…