Викинги и Русь. Завоеватели или союзники?

Затем норвежцы нанесли еще один ощутимый удар. В сражении у Ницца даны потеряли 70 кораблей. Но даже после этого Харальд не продвинулся ни на шаг к заветной цели. Дания по-прежнему отчаянно сопротивлялась.

На следующую весну на берегу пограничной реки Эльв состоялась встреча двух заклятых врагов — датского и норвежского конунгов. Переговоры начались со взаимных обвинений. С чего, собственно, они должны были начаться после всего, что произошло между датчанами и норвежцами? Все же, несмотря на накопившуюся ненависть друг к другу, Харальду и Свену удалось договориться о мире. Договор должен был сохранять свою силу, пока оба конунга оставались в живых.

3

Заключив мир с Данией, Харальд обратил свой взор на Англию. Строго говоря, норвежский конунг рано или поздно попытался бы захватить эту островную страну. Хотя бы потому, что это направление скандинавской экспансии в случае успеха задуманного предприятия обещало большие выгоды. В течение двух десятков лет, прошедших с момента гибели последнего представителя датской королевской династии в Англии (1042 г.), здесь по-прежнему было неспокойно.

С самого начала смерть Хардакнута открывала широкие перспективы перед англосаксонской знатью. Прежде всего англосаксы теперь могли самостоятельно избрать короля. Естественно, выбор их пал на Эдуарда, жившего в изгнании в Нормандии. После правления чужеземцев, принесшего англосаксам столько бед, призвание на престол английского принца выглядело настоящим благом. Казалось, что стоит Эдуарду вступить на престол, и народ обретет долгожданный покой и благоденствие. В значительной мере этим надеждам не суждено было оправдаться.

Когда в Англии происходили смуты, связанные с борьбой за корону, Эдуард терпеливо дожидался своей очереди. Он не предпринимал каких-либо попыток самостоятельно занять престол просто потому, что, как и большинство членов своего рода, не отличался деятельным характером. В его личности было много черт, делавших его похожим на Этельреда. Последний также предпочитал не рисковать, если не был уверен в благоприятном исходе задуманного им предприятия. Однако Эдурд не был точной копией своего родича. Принц считался глубоко верующим человеком. Позднее современники, отдавая дань религиозности короля, назовут его Исповедником.

Пребывание при дворе нормандского герцога для наследника английского престола не прошло даром. Он выучился говорить по-французски и прекрасно усвоил традиции нормандцев. Эдуард не скрывал своей любви ко всему нормандскому и даже демонстративно выставлял ее напоказ. К моменту возвращения домой будущий английский король имел крайне смутное представление об обычаях своей родины.

В 1042 году Эдуард был избран на престол. Англосаксы были неприятно поражены тем обстоятельством, что вместе с королем приехало множество его придворных и советников из числа нормандцев. Эдуард ценил их куда больше, чем местную знать. И в дальнейшем на протяжении всего царствования Эдуарда нормандцы получали высокие государственные и придворные должности значительно чаще, чем англосаксы.

Поначалу встречавшие короля тешили себя надеждой, что со временем им удастся склонить его на свою сторону. Но шли месяцы и годы, а король по-прежнему оставался ярым поклонником нормандцев. Английский двор превратился в подобие нормандского. Французская речь во дворце вытеснила английскую. Нормандское влияние проникло даже в церковь. Высшие церковные должности заняли нормандские священнослужители, приглашенные в Англию Эдуардом.

Нормандское засилье при дворе, возможно, не было бы таким большим злом, если бы не сопровождалось всеобщим упадком нравов (невзирая на религиозность короля) и ничем не ограниченным произволом знати. Англо-ирландский историк Уильям Малсбери оставил точную зарисовку состояния общества в тогдашней Англии: «За несколько лет до нашествия нормандцев любовь к литературе и религии пришла в упадок. Малообразованные клирики с трудом и запинанием произносили слова священных молитв; человек, знающий грамматику, был предметом всеобщего удивления. Монахи пренебрегали уставом, одеваясь в роскошные одежды и услаждаясь разнообразными и изысканными яствами. Знать, предаваясь роскоши и разврату, не ходила регулярно утром в церковь, как следует христианам, но только от случая к случаю приглашала на дом какого-нибудь священника, который торопливо совершал утреню и литургию для этой знати в перерывах между ласками их жен. Простые люди, не имеющие никакой защиты, становились жертвами людей знатных, которые увеличивали свои богатства, захватывая их имущества и земли и продавая их иностранцам (хотя по натуре своей эти люди, пожалуй, более были склонны присваивать все это себе)» [87].