Виктор Цой. Это сладкое слово - Камчатка

…Год назад я работала редактором фабрично-заводского радиовещания. Узнав о концерте КИНО в Лужниках, я отправилась туда, прихватив старенький "Репортер". Пробившись за кулисы, я лихорадочно обдумывала, что сказать дружинникам — уж очень не солидно выглядело мое фабричное удостоверение. Вдруг краем уха услышала: "Цой в третьей гримерной…" Бросив дружинникам пропуск, я рванулась и гримерную: "Девушка, куда же вы?"

До концерта оставалось полчаса.

Витя сидел в пустой гримерной, больше похожей на зал ожидания. Цой был усталый, он зябко поеживался. Ребята мне объяснили потом, что группа только сегодня из Ленинграда, и с вокзала прямо сюда, еще даже не устроились. Рядом сидела девушка, почти девчонка — с сердитыми мальчишескими глазами. Тогда ее часто можно было видеть рядом с Цоем — как телохранитель, она сопровождала его везде и всюду, готова была броситься за него на каждого. Мне она понравилась, и я улыбнулась ей и Вите.

Представившись журналисткой, я уже хотела было соврать — какой-нибудь солидной газеты, — как Цой меня перебил:

Не люблю журналистов.

— Почему?

Потому что вы никогда не говорите правду.

Неприятно задетая, я упала духом и уныло спросила — и как он относится к журналистам многотиражек, ведь наше с ним интервью будет всего лишь передано по заводскому радио. Цой оживился, девушка тоже улыбнулась. К тому же мне удалось немного разрядить ситуацию своей нелепой возней: естественно, тут же у "Репортера" сели батарейки, драгоценное время уходило на мое сопение и бормотание — сейчас, сейчас…

Наконец, запыхавшись и покраснев, я попросила разрешения записывать в блокнот. Витя великодушно кивнул. И вот — запись нашего разговора:

— Если говорить о группе КИНО и Викторе Цое — легко ли с ними работать?

— Со мной? Работать трудно.

— Сегодня много говорят о нашем поколении, его проблемах, в том числе и проблемах наркомании — ведь фильм "Игла", в котором вы недавно снимались, тоже об этом? Как вы считаете, почему эта проблема встала так остро?

— Почему так остро? Потому что гласность. Об этом и раньше все знали.

— Могли ли вы полюбить человечество в целом?

— Нет. Я не могу любить тех, кого не знаю.

— Какие черты в людях вам наиболее неприятны, которые вы не могли бы им простить?

— Подлость, предательство. Это прощать не нужно. Люди, у которых эти черты развиты — мне бы не хотелось, чтобы им нравилась группа КИНО…

Отрывок из интервью Виктора Цоя перед концертами в Москве.

ДС "Лужники". 16–20 ноября 1988 г.

По замыслу общественного оргкомитета, группа КИНО должна была завершить концерт памяти Башлачева в Лужниках. Но администрации Дворца и концертному объединению Москвы показалось, что время мероприятия истекло. По старой, давно отрепетированной методике они вырубили электричество на последней песне КИНО. Цою не просто не дали допеть — это бы еще ладно. Одновременно через динамики пустили песню Башлачева. Зал, настроенный на КИНО и совершенно забывший, ради чего собирался концерт, стал топать и свистеть. А на сцене стоял черный, в черном костюме и почерневший от сознания необратимости происходящего Цой и не знал, куда ему деваться.

По окончании концерта мы бросились к нему в гримерную, чтобы извиниться за то, в чем повинны были другие. Цой, не выходя из комнаты и не открывая дверь, сказал: Я знаю, что вы тут не при чем, но почему я всегда крайний?

Действительно, почему он всегда оказывался крайним?

М.Тимашева. Сельская Молодежь.

Дмитрий Ревякин о Викторе Цое.7января 1996 г.

Вопрос по поводу Цоя: как ты считаешь, он был поп-звездой, рок-легендой или просто человек?

— Все вместе я считаю.

— А он тебе нравится как музыкант?

— А как же, конечно, еще бы.

— А на каких концертах ты с ним пересекался? Два концерта памяти Башлачева, а еще есть?

— Я пересекался с ним в 1988 году в МАИ, по-моему был концерт, когда он один играл, под гитару. У него порвалась струна, и я ему инструмент свой дал. Ну это, так вот, близко, ну и пожалуй все, ну еще…

— А первый раз?

— А первый раз на концерте памяти Башлачева в Питере.

— Это в феврале в рок-клубе? Не помнишь число?

— Допустим, число 20, 21 или 22, да там все пьяные были, какое там число.

— Еще Фирсов говорит, что он единственный раз видел, когда Цой на том концерте буквально рыдал. Ты ничего не заметил?

— Да ну, вряд ли. Это он придумывает. Цой вообще умел держаться великолепно, обладал азиатской хитростью, застать Цоя рыдающим, это маловероятно.

Интервью взял А.Степанов.

Зарубежные гастроли.