Виктор Виттельбрандт

– Ты еще совсем дитя. – Отвечала она мне сквозь слезы. – Никакой разгадки нет, Оленька. Это проклятие.

– Есть. – Вмешался Коля. – Я нашел в архиве письмо Марии Дмитриевой к Вячеславу Лопухину – ее мужу. В нем говорится, что снять проклятие может только скрипка Виттельбрандта.

– Эта скрипка принадлежит самому дьяволу. – Прошептала бабушка так, что по всему телу пробежали мурашки.

– Значит, спасти Олю может именно он. Дарья Васильевна, она у вас?

Прабабушка утвердительно покачала головой, и мои последние сомнения были разрушены. «Боже мой!» – Подумала я тогда. – «Я действительно проклята!»

Прабабушка направилась в кладовую. Мы ожидали ее в молчании. Вернулась она, держа в руках скрипку. Коля стоял бледный, с мокрыми от пота висками и даже слегка дрожал.

– Это она? – Прошептал он.

– Она. – Отвечала прабабушка. – На обороте знак.

– Литера «V». – Торжественно заключил Коля.

– Я отдам тебе ее. – Прабабушка пристально посмотрела на меня. – Помни, в ней таится зло и возможно правильным было бы не прятать ее здесь, а отдать в руки святым обителям или уничтожить… В конце концов, она твоя, внучка.

Она протянула мне в руки скрипку, по виду которой нельзя было сказать, что этому инструменту было более ста лет.

– Как новая. – Я взглянула на Колю, который все больше впадал в прострацию счастья от появления исторической ценности. – Правда, ведь, Николай? – Я повысила голос, и Коля ответил «А!», будто я его только что разбудила. – Что нам теперь с ней делать?

– Думаю, мы должны отвезти ее в усадьбу Виттельбрандта. – С готовностью отвечал он, походя на пойманного с поличным преступника. При спорных обстоятельствах, он наверняка убил бы меня за эту скрипку, если бы я и так не была смертельно больна. Порой я опять приходила к мысли, что он втянул меня во все это только для того, чтобы поминать меня с этой исторической ценностью подмышкой.

– Надеюсь, вы не скоро уходите? – Прабабушка всплеснула руками и суетливо засеменила на кухню, крича по дороге. – А варенье!

– Мы погостим еще пару часов. – Отвечала я, игнорируя торопящие меня жесты Коли. – Это моя бабушка, – шептала я ему, – у которой я не появлялась шесть лет. Усмири свои поисковые амбиции.

Коля обиженно фыркнул и ушел в гостиную. Я осталась одна, держа в руках орудие своего убийства, запланированного век с лишним тому назад. У Виттельбрандта была своя усадьба! Мне с нетерпением хотелось попасть в это место. Наверняка там хранился портрет хозяина, и я с удовольствием бы взглянула этому портрету в глаза. Мысли о Викторе Виттельбрандте исчезли в момент, когда в комнату вновь вошла прабабушка, потому что никто в мире, даже знаменитый скрипач, от инструмента которого зависела моя жизнь, не дороже малинового варенье горячо любящей прабабушки, которую я не навещала долгие два года.

Коля пришел к столу натянутым, как скрипичная струна. Прабабушка заметила это и, встретив его теплой, приветливой улыбкой, предложила сливок к чаю. Коля отказался. Тогда прабабушка стала рассказывать, что в молодости сама играла на скрипке, что инструмент Виттельбрандта чудесен в звучании и как бы невзначай упомянула о парочке нотных тетрадей, доставшихся ей от свекрови, с композициями, автором которых был сам Виктор Виттельбрандт.

– Покажете? – Вспыхнул Коля.

– Для начала выпей-ка чаю, внучок. – Назидательно отвечала прабабушка. – Откушай варенья. А я пойду, поищу, авось тогда и найдется.

Пока в кладовой прабабушка искала ноты, Коля уничтожил пол литра варенья чуть ли не залпом.

ГЛАВА 2. Усадьба Виктора Виттельбрандта

Скрипка и ноты были у нас. Семерка набрала скорость 130, но казалось, что мы летим с невероятной скоростью. В уши задувал ветер, отчего у меня разболелась голова и начало тошнить. Глаза Коли нервно блестели, он сиял от радостного возбуждения и казался мне бесстыдным.

– Прошу тебя, сбавь скорость. – Из-за шума езды говорить приходилось напряженно.

– Извини. – Он понимающе взглянул на меня, и машина убавила ход.

Я раздражалась, осознавая, что чувство это неоправданно. В глубине души было даже радостно, что Коля вытащил меня из привычной среды, даже если все наши с ним поездки в итоге окажутся напрасными. Через три дня мне нужно было явиться домой к родителям, где меня должны были повести на очередной осмотр, а затем отправить на неделю в столичную клинику. Меня лечили от онкологии, бесконечно проверяли на гормоны, искали паразитов, подозревали в анорексии и еще множество всего. Я звезда мировой медицина и с каждым днем все больше призрак, чем вчера. Слабость, боли, жажда, судороги, онемение и сон, переходящий в обмороки и обратно – мои последние шесть лет жизни. Прогнозы разные. Порой я отдаю предпочтение врачам, которые в своих диагнозах продлевают мне жизнь, а порой – наоборот, лучше те, кто сокращают срок моих мучений. Жизнь моя давно превратилась в большой медицинский эксперимент. Вот и Коля стал автором одного из опытов, решив поискать лекарство в прошлом.

– Невероятно! Ноты самого Виктора Виттельбрандта. – Нарушил он молчание, чередуя взгляды на меня и на дорогу.