Вильсон Мякинная голова

Охваченный водоворотомъ бурныхъ и мучительныхъ душевныхъ волненій, Томъ испытывалъ невыносимую нравственную пытку. Помолчавъ нсколько времени, онъ, повидимому, совладалъ съ собою и сказалъ убжденнымъ тономъ:

— Все это чистое надувательство! Можешь идти къ кому хочешь и длать что теб вздумается! Мн на это наплевать!

Рокси ничего ему не отвтила, а только взяла фонарь и молча пошла къ дверямъ. Несчастнымъ Томомъ немедленно же овладлъ паническій страхъ.

— Не уходи же, не уходи! — взмолился онъ со слезами. — На ум у меня, Рокси, было вовсе не это. Я беру назадъ все, что сказалъ и не буду никогда говорить ничего подобнаго. Пожалуйста, Рокси, вернись назадъ!

Роксана съ минутку постояла, а затмъ серьезнымъ тономъ замтила молодому человку:

— Ты, Чемберсъ, долженъ отучить себя отъ дурной привычки! Я теб не ровня и ты не въ прав называть меня Роксей. Дти не называютъ своихъ матерей уменьшительными именами. Ты долженъ звать меня «матушкой» или «мамашей», по крайней мр, въ отсутствіи постороннихъ. Изволь сейчасъ же назвать меня «мамашей»!

Слово это стоило Тому большого труда, но онъ всетаки его выговорилъ.

— Ну, вотъ и прекрасно! Совтую теб, для твоей же пользы, никогда впредь этого не забывать. Ты общалъ, что никогда не станешь обзывать то, что я теб сказала, ложью и надувательствомъ и хорошо сдлалъ; но я предупреждаю тебя, что если ты когда-нибудь попытаешься еще разъ сказать мн такую мерзость, то это будетъ послднимъ разговоромъ твоимъ со мною. Я безотлогательно пойду тогда къ судь, разскажу ему безъ всякихъ обиняковъ кто ты такой и представлю точныя доказательства. Ты можешь, надюсь, поврить, что я поступлю именно такимъ образомъ?

— Ахъ, я не только этому врю, я это знаю! — со стономъ подтвердилъ Томъ.

Теперь только Рокси убдилась, что подчинила его вполн своей власти. На самомъ дл она не могла ровнехонько ничего доказать. Письменный документъ, которымъ она пригрозила Тому, принадлежалъ тоже къ области чистаго вымысла. Она знала, однако, съ кмъ иметъ дло, а потому не сомнвалась, что ея угрозы произведутъ желаемое дйствіе.

Вернувшись на прежнее мсто, Роксана услась опять на ящикъ изъ подъ свчей. Она сдлала это съ такой гордостью, какъ если бы этотъ ящикъ былъ королевскимъ трономъ, и объявила:

— Ну, теперь, Чемберсъ, довольно молоть вздоръ! Поговоримъ о длахъ. Ты, дружокъ, получаешь, какъ мн извстно, по пятидесяти долларовъ въ мсяцъ. Половину этихъ денегъ изволь отдавать твоей матери. Выкладывай-ка ихъ сейчасъ же!

У Тома оказалось на лицо всего лишь шесть долларовъ. Онъ отдалъ ихъ безпрекословно и общалъ, тотчасъ же по полученіи слдующаго мсячнаго своего жалованья, аккуратно выплатить половину такового милой своей мамаш.

— Сколько ты задолжалъ, Чемберсъ?

Томъ вздрогнулъ всмъ тломъ и объяснилъ:

— Около трехсотъ долларовъ.

— Какъ же ты уплатишь такую уйму денегъ?

Томъ простоналъ:

— Я и самъ не знаю этого. Пожалуйста не задавай мн такихъ мучительныхъ вопросовъ.

Роксана приставала, однако, къ нему до тхъ поръ, пока не вымучила у него признанія. Онъ переодвался въ женское платье и занимался мелкими кражами въ частныхъ домахъ, похищая цнныя вещи, которыя легко было припрятать. Недли дв тому назадъ, когда вс думали, что онъ находится въ Сенъ-Луи, Тому удалось собрать порядочную лепту со своихъ земляковъ, но онъ сомнвался, удастся ли выручить продажею этой добычи требуемую сумму. Означенная добыча была уже отослана въ Сенъ-Луи, и въ виду возбужденнаго состоянія, въ которомъ находился теперь городъ, Томъ не ршался рискнуть на вторичный набгъ. Мать одобрила его поведеніе и предложила ему свою помощь, но этимъ только напугала бднягу. Томъ съ трепетнымъ смущеніемъ дерзнулъ сказать ей, что она своимъ отъздомъ изъ города оказала бы ему большую услугу, такъ какъ онъ стадъ бы чувствовать себя свободне и безопасне. Онъ собирался было подкрпить свою просьбу боле или мене логическими доводами, но Роксана его прервала и доставила сыну пріятный сюрпризъ, объяснивъ, что съ удовольствіемъ сдлаетъ ему это одолженіе. Ей все равно гд ни жить, если только она будетъ аккуратно получать ежемсячное свое содержаніе. Во всякомъ случа она не намрена далеко уходить изъ города и будетъ разъ въ мсяцъ являться за деньгами въ Заколдованный домъ. Затмъ она добавила:

— Теперь я не питаю къ теб особенной ненависти, но ненавидла тебя много лтъ. Впрочемъ, и каждая на моемъ мст стала бы тебя ненавидть. Я вдь тебя подмнила, помстила тебя въ хорошую семью, дала теб хорошее имя, сдлала тебя богатымъ и знатнымъ блымъ господиномъ, который одвается въ модное платье, и какую за все это видла я отъ тебя благодарность? Ты постоянно меня презиралъ, всегда обзывалъ меня при людяхъ самыми нехорошими бранными словами, никогда не хотлъ дозволить, чтобы я хоть на минутку забыла разницу между мною, негритянкой, и тобой…

Она разрыдалась, какъ слабая, безпомощная женщина. Томъ, въ свою очередь, счелъ умстнымъ замтить ей:

— Поймите, вдь я же не зналъ, что вы моя мать, да кром того…