Вильсон Мякинная голова

— Все, это мн очень пріятно слышать, — возразилъ Луиджи, — но, въ данномъ случа, о самопожертвованіи, геройств или великодушіи съ моей стороны, мн кажется, не могло быть и рчи. Вы упускаете изъ виду одно обстоятельство: если бы я не спасъ жизни Анджело, то и меня самого не оказалось бы въ живыхъ. Зарзавъ моего брата, убійца, безъ сомннія, покончилъ бы также и со мною. Такимъ образомъ, на поврку оказывается, что я спасъ свою собственную жизнь.

— Все это одн только отговорки. Я тебя знаю и ни за что не поврю, чтобъ ты въ это мгновеніе думалъ о себ самомъ! — сказалъ Анджело. — Я храню у себя кинжалъ, которымъ Луиджи убилъ злодя, покушавшагося на мою жизнь и какъ-нибудь покажу его вамъ. Кинжалъ этотъ сталъ посл того для меня особенно дорогимъ. Впрочемъ, онъ имлъ уже и передъ тмъ свою собственную исторію, которая и сама по себ представляется довольно интересною. Онъ былъ подаренъ моему брату могущественнымъ индйскимъ державцемъ Гайковаромъ Бородскимъ, семь котораго принадлежалъ въ теченіе двухъ или трехъ столтій. Имъ было убито изрядное число людей, почему-либо не нравившихся Гайковару и знаменитымъ его предкамъ. На взглядъ онъ не представляетъ ничего особеннаго, кром того разв, что по наружности не похожъ на другіе ножи и кинжалы и т. п. Я сію минуту изображу вамъ его на бумаг. — Анджело взялъ листъ бумаги и, набросавъ нсколькими, штрихами фигуру восточнаго кинжала, продолжалъ: — Какъ видите, онъ обладаетъ широкимъ клинкомъ съ острыми, какъ бритва, лезвіями, на которомъ вырзаны вензеля или же имена длиннаго ряда его владльцевъ. Я самъ распорядился вырзать на немъ латинскими буквами имя Луиджи съ нашимъ гербомъ. Обратите вниманіе на замчательную рукоять этого кинжала. Она изъ цльнаго куска слоновой кости, отшлифованнаго какъ зеркало, толщиною приблизительно въ человческую руку, съ плоско запиленнымъ верхнимъ концомъ для того, чтобъ въ него удобне было опираться большимъ пальцемъ. Кинжалъ надлежитъ держать именно такъ, чтобъ большой палецъ упирался въ верхній конецъ рукояти и затмъ наносить ударъ сверху внизъ. Передавая кинжалъ Луиджи, Гайковаръ показалъ намъ, какимъ именно образомъ слдуетъ его употреблять. Въ ту же самую почь Луиджи пришлось воспользоваться этимъ урокомъ, и у Гайковара оказалось однимъ подданнымъ мене. Ножны кинжала великолпно украшены драгоцнными цвтными каменьями. Вы, безъ сомннія, найдете эти ножны гораздо интересне самого кинжала.

Томъ замтилъ про себя:

— Какое счастье, что я сюда зашелъ! Я продалъ бы этотъ кинжалъ за ничтожную сумму, такъ какъ считалъ эти драгоцнные каменья цвтными стеклышками.

— Продолжайте вашъ разсказъ, — попросилъ Вильсонъ. — Вамъ не зачмъ прибгать къ паузамъ. Наше любопытство и безъ того достаточно возбуждено; мы желаемъ знать, при какихъ именно обстоятельствахъ совершили вы смертоубійство? Потрудитесь повдать намъ это.

— Смю уврить, что во всемъ виноватъ былъ именно только кинжалъ. Ночью пробрался въ комнату, отведенную намъ во дворц, одинъ изъ туземныхъ служителей Гайковара, съ намреніемъ насъ убить и украсть подаренный намъ кинжалъ. Очевидно, его соблазняла значительная цнность самоцвтныхъ каменьевъ, украшавшихъ его ножны. Мы съ братомъ спали въ одной постели, и кинжалъ лежалъ у Луиджи подъ подушкой. Комната наша тускло освщалась едва мерцавшимъ ночникомъ. Я уже спалъ, а Луиджи еще бодрствовалъ, какъ вдругъ ему показалось въ полумрак, что кто-то подкрадывается къ постели. Луиджи вытащилъ кинжалъ изъ ноженъ и оказался немедленно же готовымъ употребить его въ дло въ случа надобности. Необходимо замтить, что погода была теплая, а потому мы спали безъ простынь и безъ одялъ. Туземецъ, пробиравшійся ползкомъ, очутился уже у самой постели, нагнулся надо мной и занесъ правую руку, вооруженную большимъ ножомъ, собираясь всадить этотъ ножъ мн прямо въ горло. Луиджи поймалъ однако, убійцу за руку, пригнулъ его внизъ и всадилъ ему въ шею кинжалъ по самую рукоять. Вотъ вамъ и весь сказъ.

Вильсонъ и Томъ оба глубоко вздохнули. Посл того завязался общій разговоръ по поводу этого трагическаго приключенія, а затмъ Вильсонъ, взявъ руку Тома въ свою, сказалъ:

— Представьте себ, Томъ, что я ни разу еще до сихъ поръ не имлъ случая полюбоваться вашими ладонями. Возможно, что въ вашей жизни бывали тоже событія подозрительнаго свойства, относительно которыхъ… Что же это такое?

Томъ поспшно вырвалъ у него свою руку и казался не на шутку сконфуженнымъ.

— Представьте себ, онъ даже покраснлъ! — замтилъ Луиджи.

Томъ злобно взлянулъ на него изподлобья и ехидно возразилъ:

— Еслибъ я и покраснлъ, то во всякомъ случа не потому чтобы сознавалъ себя убійцей!

Смуглое лицо, Луиджи тотъ часъ же вспыхнуло, но прежде чмъ онъ усплъ, что-нибудь сказать или же сдлать какое-нибудь движеніе, встревоженный Томъ поспшно добавилъ:

— Прошу у васъ тысячу извиненій! Я вовсе не хотлъ такъ выразиться; это совершенно необдуманно сорвалось у меня съ языка и я самъ очень жалю о необдуманныхъ моихъ словахъ. Надюсь, что вы меня простите!