Вильсон Мякинная голова

Прибывъ въ Сенъ-Луи, Роксана нашла своего сына въ такомъ гор и отчаяніи, что сердце ея совершенно смягчилось и переполнилось пламеннйшей материнской любовью. Онъ казался теперь безнадежно пропавшимъ человкомъ. Гибель его представлялась безотлагательной и неизбжной. Ему, очевидно, предстояло теперь остаться безъ друзей и безъ всякой поддержки. Несомннно, что все это являлось въ глазахъ матери достаточнымъ поводомъ для того, чтобы почувствовать самую пламенную любовь къ своему ребенку. Роксана сознавала, что питаетъ теперь большую чмъ когда-либо любовь къ Тому и сообщила ему объ этомъ. Его слегка покоробило отъ такого признанія со стороны негритянки, но онъ постарался скрыть это отъ своей матери. Вообще то обстоятельство, что самъ Томъ оказывался негромъ нисколько не примиряло его съ несчастной расой, которую онъ съ малолтства научился презирать. Роксана осыпала Тома ласками, отвчать на которыя ему было весьма непріятно; тмъ не мене онъ всетаки прикидывался любящимъ сыномъ и довольно хорошо игралъ столь обидную для себя роль. Обмнъ материнскихъ и сыновнихъ ласкъ сталъ вскор до того невыносимымъ для Тома, что, по происшествіи какого-нибудь часа, ему пришла въ голову мысль разсказать ей объ этомъ и потребовать сокращенія или же полной отмны материнскихъ ласкъ съ ея стороны. У него не хватило, однако, нраственнаго мужества предъявить такое требованіе. Дло въ томъ, что онъ побаивался Роксаны, да, кром того, въ проявленіяхъ материнской ея любви послдовало затишье. Рокси принялась что-то обдумывать, безъ сомннія пытаясь изобрсти какое-нибудь средство для спасенія своего сынка. Наконецъ она вскочила со стула и объявила Тому, что нашла для него возможность выпутаться изъ непріятнаго положенія. Услышавъ столь неожиданную благую всть, молодой человкъ чуть не задохся отъ радости. Роксана объяснила:

— Вотъ какъ это можно устроить и притомъ наврняка. Я негритянка, и чуть только разину ротъ, чтобы говорить, никто въ этомъ сомнваться не станетъ. За меня охотно заплатятъ шесть сотъ долларовъ. Продай-ка меня, голубчикъ, да и расплатись съ карточными своими долгами!

Предложеніе это ошеломило Тома. Ему показалось, что онъ ослышался, а потому, помолчавъ съ минуту, онъ спросилъ:

— Неужели вы хотите этимъ сказать, что, желая выручить меня изъ бды, готовы продать себя въ рабство?

— Да вдь ты же мое родное, дорогое дитятко! Ты, разумется, не можешь вообразить себ всего, что въ состояніи сдлать мать для своего ребенка. Для блой матери нтъ ничего такого, чего бы она не ршилась сдлать, если это потребуется для ея дитяти. Кто же, спрашивается, вложилъ въ нея такія чувства? — Господь Богъ, Который сотворилъ блыхъ матерей. Кто же сотворилъ негритянокъ? Тотъ-же самый Господь Богъ. Сердцемъ и душою вс матери одинаковы, потому что Господь Богъ вложилъ имъ всмъ одинаковую любовь къ дтямъ. На этотъ, разъ, сверхъ того съ моей стороны и никакой особенной жертвы не будетъ. Положимъ, что я буду продана въ неволю, но черезъ годъ ты можешь опять выкупить твою старуху-мать на свободу. Я объясню теб какъ это сдлать. Въ этомъ и заключается мой планъ!

Надежды у Тома начали воскресать, а вмст съ ними воскресло у него и хорошее расположеніе духа. Онъ воскликнулъ:

— Ахъ, какъ это мило съ вашей стороны, мамаша! Это чисто ангельская доброта…

— Повтори это еще и думай обо мн всегда такимъ образомъ. Никакой другой награды на этомъ свт мн не нужно. Если у тебя всегда будутъ такія мысли, я стану чувствовать себя вполн счастливой. Когда я буду томиться въ невол и со мной станутъ дурно обращаться, для меня окажется достаточнымъ сознанія, что ты считаешь меня хорошей любящей матерью. Оно залчитъ у меня вс больныя мста, и я буду въ состояніи вытерпть все, ради тебя, моего дорогого голубчика, да благословитъ тебя Богъ!

— Я думаю именно такимъ образомъ о васъ, мамаша, и всегда буду думать. Не понимаю только, васъ продать? Вы вдь, какъ вамъ и самимъ извстно, вольноотпущенная негритянка.

— Кто же станетъ обращать вниманіе на такія мелочи? Блые смотрятъ на насъ, негровъ, совершенно одинаково, не вникая въ то, отпущены мы на волю или нтъ. Если мн прикажутъ, напримръ, выхать изъ штата въ полугодичный срокъ, и я этого не сдлаю, то меня продадутъ даже на законномъ основаніи. Ты можешь составить документъ, купчую, что ли, какъ ее у васъ называютъ, опубликовать въ какомъ-нибудь кентукскомъ захолусть, проставить какія теб угодно имена и объяснить, что ты продаешь меня дешево, потому, что собственныя твои дла идутъ неважно. Ты увидишь, что такая сдлка никакихъ хлопотъ теб не причинитъ. Гд-нибудь на ферм, подальше отъ берега, никто не станетъ приставать къ теб съ разспросами, разъ что товаръ при личномъ осмотр окажется подходящимъ.