Вина и грехи

Выбор места, образы в небе и все эти зрители позволяли сделать только один вывод: кто-то предал меня, причем явно кто-то, кто находился среди нас и, наверное, наслаждался своим триумфом. Единственным, кто не пришел, был Невен. Неужели я могла так ошибиться? Я подняла голову в поисках пути к отступлению. Звук колокола становился все громче, все настойчивее. С верхушек башен спустилась дюжина призрачных ведьмаков. Они зависли в воздухе над нами, отрезая меня от этой возможности, и свет факелов, которые теперь вспыхивали на стенах замка, словно в отрепетированной хореографии ужаса, раскрывал каждую деталь их зловещего облика. На крепостные стены высыпали лучники и, натянув тетиву, заняли позиции. Зрители с любопытством толпились позади них. Наверняка в их луках те самые стрелы, которые я сама когда-то пропитала ядом. Я чуть не рассмеялась от этой иронии.

Я сцепила зубы, в то время как палочка Нексора становилась все горячее и обжигала мне кожу. Мне следовало оставить ее там, в саркофаге. Если Селеста обнаружит ее, если она заберет ее у меня и вернет Нексору… Мне не хотелось представлять, что он с ней сотворит, потому что во всех этих злодеяниях буду виновна я. Потому что я не подумала о последствиях, потому что я потерпела неудачу. Но пока я не сдамся. Нужно искать выход. Нельзя позволить Селесте ее найти. А что, если я просто обращусь в дым? Мой взгляд упал на Селию. На ее лице читался страх. Затем я посмотрела на Арию, Кайлу и Магнуса. Последнего трясло от едва подавляемого гнева.

Я не покину их снова. Время побегов прошло. Я не разочарую ни великую королеву, ни своих друзей. Мое место здесь, рядом с ними и Николаем. Я сжала руку стригоя. Мы сможем ее победить. И Нексора тоже.

– Так и знала, что ты меня не подведешь, – между тем произнесла Селеста. – Ты из того же теста, что и я. Стоит тебе что-то вбить себе в голову, и ты уже не отступишь.

Я кивнула, как будто наконец-то с ней соглашаясь. Пусть говорит. Если это отвлечет ее от наказания кого-то другого за мои проступки, я выслушаю ее.

– Ты пыталась обмануть меня. Я не должна была знать, насколько сильна твоя магия, не должна была знать того, что уже знаешь ты. Но я, дитя мое… я знаю все.

По моему телу прокатилась зловещая дрожь, когда за ее спиной заклубился дым и появился Невен.

– Прошу прощения за опоздание, – обратился он к королеве.

– Ты пришел как раз вовремя. Если я не ошибаюсь, Валеа вернула нам давно потерянную вещь. Разве это не мило с ее стороны?

Он дал клятву на крови. Он не мог предать меня, не рискуя собственной жизнью. Но, возможно, это неправда. Возможно, клятва касалась только его тела, но не души. Борясь с самой собой, я отпустила Николая. Из моих пальцев вырвалось красно-синее пламя и устремилось прямиком к предателю.

Стена воды, которой он прикрылся, появилась так быстро и так резко погасила пламя, что я и моргнуть не успела. Колдун склонил голову набок.

– Я тебе не враг, – тихо сказал он.

– Хватит, Вал, – прорычала Лупа. – Ты не сможешь его победить. Неужели до тебя до сих пор не дошло?

Лишь сейчас я заметила, что один из стражников приставил нож к ее горлу. Алексей стоял на коленях, а Криспиан возвышался над ним, упираясь мечом ему в шею. Один удар – и он отсечет голову стригоя от туловища. Селия побежала к брату, но ее перехватил Ярон, который трансформировался и прижал девушку к своему волчьему телу. Элени заплакала. Магнус и Кайла не двигались, как и Люциан, Ария и Илия. Призрачные ведьмаки опустились ниже. Над двором повисла затхлая вонь.

Я наложила защитное заклинание на себя и Николая. Селеста слабо улыбнулась.

По крайней мере, я смогу его защитить. Я похоронила все эмоции глубоко в своей кровоточащей груди. Королева, не моргнув и глазом, убьет всех моих друзей, чтобы заставить меня отдать ей палочку. Но я не могла этого сделать. Тогда жертвы всех, кто пал за последнюю тысячу лет в борьбе со злом, будут напрасны. Нам с Николаем нужно сбежать, отнести палочку в безопасное место и раскрыть ее секрет. Он обнял меня, и я почувствовала его силу и мощь.

– Николай, – выдохнула Селеста.

Неужели она действительно думала, что он принадлежит ей? Белые глазные яблоки королевы засветились, когда он с нежной и любящей улыбкой склонился надо мной. Его губы скользнули по моему лбу, кончики пальцев – по вырезу моего платья, и одним плавным движением он вытащил палочку.

– Мне тоже очень жаль, – прошептал он, отпустив меня и шагнув сквозь завесу, которая должна была его защищать.

Палатин встал рядом с Селестой, которая расхохоталась и посмотрела на него с таким благоговением, что у меня закружилась голова. Он все еще улыбался мне. В нем по-прежнему ощущалась та же нежность. Она не исчезла даже тогда, когда темное янтарное золото исчезло из его глаз, постепенно выцветая и уступая место серебру. Серебру, которое я видела лишь на одной картине. Картине с изображением Нексора. Бесконечно знакомым голосом он проговорил: