Вино и мандрагора (СИ)

Дита подошла к старухе и приобняла ее за плечи:

— Зато теперь все хорошо, вы не одна. У вас есть крыша над головой, есть те, кто о вас позаботится. Не такой уж плохой финал для истории с проклятьем.

— И то верно, — Марлена положила морщинистую ладошку на руку женщины и благодарно пожала ее. — Ну иди, моя хорошая, умывайся, отдыхай. А я пока со стола приберу…

Дита подождала, пока перестанут скрипеть ступеньки под ногами старушки, и выглянула в окно. На заборе недалеко от ворот в поместье сидел ворон и чистил перья. Женщине показалось, что птица заметила ее в окне и внимательно на нее посмотрела. Понимая умом, что она делает полнейшую глупость, Дита выскочила на улицу, подошла к ворону и протянула руку, чтобы погладить перья. К ее изумлению, птах не только не улетел, но и подошел поближе, позволяя женщине коснуться себя.

— Передай Регису, что мне очень жаль, что мы так расстались, — прошептала Дита, лаская гладкие черные перья. — Он очень хороший, а мне очень стыдно…

Ворон склонил голову, громко каркнул и взлетел, легонько ударив женщину крылом по руке. Дита посмотрела вслед удаляющейся птице и смахнула слезу, ругая саму себя за чрезмерную плаксивость.

Пыльная дорога и пять всадников. Они смеялись, когда один из них срезал ей волосы вместе с кожей. Кровь текла ей на лицо, теплая и соленая, а она пыталась кричать, но не могла: алая влага не давала даже дышать. Рыдающая женщина с окровавленной головой сидела на обочине, а мимо ехал рыцарь. На нем была маска зайца, а вместо горла — шмат красного, сочащегося мяса. Он увидел женщину, засмеялся и направил лошадь прямо на нее. Подкованное копыто размозжило ей голову…

Дита попыталась проснуться, но не смогла, она лишь глубже окунулась в затягивающий ее кошмар, барахтаясь в нем, слово тонущий человек в бурлящем море.

А потом она увидела Региса. Она попыталась подойти к нему, попросить о помощи, но вампир только улыбнулся, глядя на нее. Женщина опустила глаза и увидела, что в ее животе торчит рукоять ножа. Ноги подкосились, а Регис засмеялся… глубоким грудным хохотом. Так он и смеялся, глядя на то, как по каменному полу склепа растекается темная лужа. Рука Детлаффа противно дернулась и, перебирая пальцами, подобно отвратительному пауку, полезла к ней. Дита попыталась отползти, но тело ее не слушалось, она уже была мертва…

— Доченька! Доченька, проснись!

Чей-то пронзительный крик прорезал тишину, будто лезвие. Дита распахнула глаза, увидела над собой испуганное лицо Марлены и поняла, что кричит она сама. Женщина дернулась, кровать куда-то исчезла и Дита с грохотом повалилась на пол.

— Милая, да что же такое, — Марлена попыталась поднять ополоумевшую от ужаса женщину, но силы в дрожащих морщинистых руках уже не было.

А у Диты перед глазами стояли страшные картины: мертвый Мильтон, смеющийся Регис, ползущая рука и кровь, очень много крови.

Пламя свечи дергалось от летнего ветра, влетевшего в распахнутое Марленой окно.

Дита пила воду, принесенную Варнавой-Базилем. Сам дворецкий стоял рядом, одетый в длинную ночную сорочку и колпак, показавшийся бы женщине презабавным, если бы не нежелающий отпускать ее кошмар.

Марлена сидела рядом с Дитой на кровати и поглаживала влажную от пота спину женщины.

— Ты так кричала, — шептала она, сочувственно глядя на Диту. — Так кричала… Я пришла, начала тебя будить, а ты вся в поту, мечешься и не просыпаешься. Это было так страшно…

— Обычный кошмар, — выдохнула Дита, отставляя пустой стакан. — Спасибо за заботу, но сейчас все пройдет.

— Да нет, не обычный, — глубокомысленно заметил Варнава-Базиль, задумчиво глядя в окно, за которым царила остро пахнущая цветами летняя ночь. — Я служил у многих знатных семей, а люди высокого происхождения подвержены кошмарам. Пришлось повидать всякого, сударыня. Но, уж поверьте, никто и никогда из моих хозяев не кричал так, чтобы было слышно через все подворье, в другом доме.

— Такое уже было, дочка? — Марлена взяла край простыни и принялась вытирать им лицо и шею Диты.

— Было раз, — нехотя призналась женщина. — Но на меня тогда напали, я здорово испугалась, а потом мне дали выпить какой-то успокоительный отвар. Регис… Целитель сказал, что это может быть реакцией на какой-то компонент отвара вкупе со стрессом…

— Насколько мне известно, в травах, — прошептала старушка, — в успокоительных отварах используют: корень валерианы, листья мелиссы, мяты, вахты. Иногда добавляют шишки хмеля, шлемник, котовник… Доченька, все это — безобидные травки…

— Да, — согласился с Марленой управляющий. — Они могут затруднить выход из кошмара, проще говоря — не давать проснуться. Но тем же самым они должны настолько снизить нервный тонус, чтобы не допустить кошмар.

Дита посмотрела на пляшущие огоньки свечей:

— Тогда я просто не знаю, — пробормотала она, мягко отстраняя от себя руку старушки, которая продолжала краем простыни вытирать ее лицо. — Последние дни — не лучшие в моей жизни… Но ведь после того случая я две ночи спала совершенно спокойно, — женщина посмотрела на своих собеседников, словно хотела найти в них поддержку.