Вино и мандрагора (СИ)

— Если это повторится снова, — управляющий поправил пенсне, с которым он не расставался даже в ночную пору, — я бы настоятельно рекомендовал вам, сударыня, обратиться к господину Геральту. Он компетентнее нас с Марленой по части всяческих мистических явлений…

— Ты таким образом намекаешь на то, что меня кто-то проклял и наслал кошмары? — невесело усмехнулась Дита. — Только этого мне не хватало для полной, так сказать, гармонии.

— Ты не бойся, дочка, — Марлена улыбнулась беззубым ртом. — Мастер Геральт мне помог, а я вихтом ой как долго была… Чует мое сердце, и тебя в беде он не бросит.

— Он и не бросил, — вздохнула Дита, — а теперь ему еще и с моей больной головушкой морока… Вы извините, что я разбудила вас, — женщина посмотрела на озабоченных Варнаву-Базиля и Марлену. — Отдыхайте, а я тут уже сама…

— Я, конечно, не берусь утверждать, что это панацея, — управляющий почесал коротко стриженный затылок, сдвинув ночной колпак на бок, — но стаканчик красного вина на ночь должен успокоить нервы лучше всякого отвара.

— Но я не пью, — пожала плечами Дита. — Доброй ночи вам.

Марлена напоследок обняла женщину, а Варнава-Базиль церемонно пожелал ей спокойно ночи, и оба удалились, оставив Диту в тишине, нарушаемой лишь далеким собачьим лаем и стрекотом сверчков.

До самого утра женщина сидела, глядя в окно и раздумывая обо всем случившемся с ней за последние дни. Перемещение между мирами, встреча с Геральтом, несколько попыток покушения на ее скромную персону, а к тому же еще и свалившаяся на голову влюбленность в вампира — вполне могли вызвать беспокойный сон и даже кошмары. Дита попыталась проанализировать, когда она спала лучше всего, и пришла к выводу, что для хорошего крепкого сна ей нужно очень сильно устать. Поэтому с наступлением утра женщина натянула старые тряпки из числа тех, что вручил ей корчмарь из «Куролиска», и лихо принялась помогать Варнаве-Базилю и Марлене по хозяйству.

Начала она со стирки: мужики вытащили во двор корыто и стиральную доску, а Дита натаскала воды из колодца. Помимо своего исподнего и черной рубахи Региса, которую женщина зачем-то сунула в свою торбу с вещами, Дита нагребла еще и простыней, скатертей, салфеток…

Хлопья белой пены полетели во все стороны, стоило женщине начать ожесточенно натирать тряпье мылом и выполаскивать его в студеной воде. Двое маленьких девочек подбежали к корыту и принялись нагребать в крохотные ладошки пену, подбрасывать ее в воздух, делать себе белые бороды и усы. Дита улыбнулась, глядя на то, как играют дети. Она никогда не испытывала особого умиления при виде малышей, равно как и никогда не видела себя в роли матери, но крохотные девчушки, танцующие и напевающие какую-то веселую песенку, не могли оставить равнодушным никого.

Потом малышек позвала их усталая мама, принесшая полную корзину огурцов, помидоров и зелени, а Дита осталась одна, если не считать зрителя в виде нахального кота, устроившегося на сваленных у колодца ящиках. Котяра щурил глазищи, грациозно потягивался на солнышке, а иногда принимался совершенно беспардонно вылизывать себе зад. Когда все белье было перестирано, а вместе с ним и стерлась кожа на костяшках пальцев, Дита, похрустывая затекшей спиной, отправилась на кухню. Там они вместе с Марленой занялись приготовлением обеда для работников Корво Бьянко. Женщине показалось, что она перечистила тонну картошки и нарезала две тонны лука, прежде чем казан, полный дымящегося супа, сняли с огня. А вместе с ним вынули из печи и два громадных горшка с картошкой, запеченной с луком и салом.

После скорого обеда Дита принялась убирать выделенную ей комнату. Там, собственно, она и провозилась до позднего вечера. Изредка женщина выглядывала в окно, только для того, чтобы убедиться, что на заборе или на коньке колодца сидит черная птица и с интересом рассматривает суетящийся на подворье люд. Впрочем, разбирание всяческого хлама, скопившегося в коробах и сундуках, оказалось делом весьма увлекательным и занятным. Первой пикантной находкой Диты оказалась книжонка с весьма занятными гравюрами. Варнава-Базиль залился краской, стоило женщине поделиться с ним находкой, и, заявив о том, что такому непотребству не место в приличном доме, вызвался уничтожить похабную книженцию. Дита была готова поклясться, что спустя несколько минут видела, как управляющий скорым шагом направлялся к своему домику, пряча что-то под жилетом. Запомнив реакцию дворецкого, Дита даже не показывала ему презабавную коллекцию деревянных фигурок людей, созданных, несомненно, рукой умелого резчика с очень богатой фантазией. Зато Марлена, заглянувшая узнать, как идут дела у женщины, вволю нахихикалась над ними и даже прихватила парочку, так сказать, для личного пользования.

После всех дневных хлопот насмерть умотавшаяся Дита заставила себя поужинать, кое-как добралась до постели и упала на чистое белье, даже не удосужившись умыться.