Вино и мандрагора (СИ)

— Слушайте, ну заткнитесь, а? — взмолилась Дита, глядя на Круазеля, которого определенно умиляли эти разборки.

— Прямо как папенька с маменькой, — благоговейно прошептал Умберто, со слезами на глазах глядя на призраков.

— Тогда я понимаю, почему ты такой пьянчугой вырос! — заявила Дита, хватаясь за стену, потому-что ноги некстати подогнулись. — А ну признавайтесь, чей это склеп? Сейчас мы все решим… Полюбовно… Наверное…

— Как это чей? — негодующе воскликнул лысый мужик. — Мой, фамильный. Склеп де Корентенов, ты что, читать не умеешь, мазелька?

— Да, — тут же взвилась его супруга, — но его выкупили у кредиторов за мое приданое.

— И чего же вы вместе остаться не хотите, — покачал головой Круазель. — Такая пара, такая пара…

— Ну да, — Дита покачала головой, — из-за этой пары пол Боклера спокойно спать не может. Нет, надо кого-то отселять.

— Да, — женщина подошла к Дите и пристально посмотрела ей в глаза, что было довольно странно, поскольку привидение просвечивалось насквозь. — Убери его, милая девушка! И если уберешь… я скажу, где я спрятала его счастливые карты, для гвинта!

— Ну это мне точно не пригодится, — отмахнулась Дита.

— Так и знал, что это ты! — возмутился почивший супруг. — Мало того, что выкинешь меня из собственного склепа, еще и моими картами расплатишься? — он схватился за лысую голову и принялся расхаживать туда-сюда. — Щас меня кондратий хватит! Да были б у меня эти карты на турнире в Бельхавене, я бы до сих пор жив был! Все из-за тебя, овца чумная! Из-за тебя меня зарезали!

— Тебя за долги убили! Нечего меня приплетать!

— Мужик, — внезапно обратился призрак мужа к Умберто, — ты же не станешь слушать эту старую ханжу? Бабы, они хоть живые, хоть мертвые, бабами остаются. Кажется, я знаю, где она спрятала карты. Сам их отдам. Только убери ее отсюда!

Круазель вопросительно взглянул на Диту:

— Ну что?

— По мне, так надо жену оставлять, — сказала женщина, стараясь не смотреть в сторону призрачного собственника склепа де Корентенов. — Этот сам виноват, что его зарезали… Да и вообще не нравится он мне.

Умберто почесал затылок:

— Вот уж не знаю я. Вроде оно и так, дык ведь мужик в семье голова, по мне, ему и решать, где лежать.

— Ты сейчас со мной спорить будешь? — возмутилась Дита. — Между прочим, ты сюда вообще идти боялся! Так что решаю — я.

Неожиданно Круазель улыбнулся и ласково посмотрел на женщину:

— И какая же вы характерная, сударыня! Люблю таких! Решайте вы, конечно.

Дита решительно повернулась и посмотрела на призрачных супругов, которые по-прежнему гневно таращились друг на друга:

— Давай, господин де Корентен, полезай в урну, да вынесу я тебя отсюда, — со вздохом сказала она. — Можете сказать, где почивать желаешь, там и устроим.

Мужичок надулся, а потом вздохнул и махнул рукой:

— Тут недалеко, — сказал он, — есть зал Боклерского общества любителей гвинта. Отнеси меня туда, раз уж твой мужик права голоса не имеет.

— Ну и где этот зал? — Дита подошла к урне, рядом с которой тускло поблескивала в свете свечей погребальная табличка.

— Как спустишься в катакомбы, иди прямо. Вход в зал в начале коридора, по правую руку… Кто знает, может оно так и лучше? Заодно и в общество вступлю, посмертно. Думаю, никто возражать не станет, — сказал призрак, а затем повернулся к своей жене, продемонстрировал ей средний палец и растворился в воздухе.

Супружница усопшего разразилась негодующими воскликами и тоже исчезла.

Дита и Умберто переглянулись. Потому Круазель подхватил урну с останками де Корентена и снял со стены закопченный светильник.

— Пойдем, прелестница? — спросил он, подмигивая Дите так, словно его нервный тик разбил.

В катакомбах было темно, сыро и довольно страшно. Из глубины доносились какие-то звуки, по стенам, шурша, бегали невидимые насекомые, негромко попискивали обнаглевшие крысы. Дита несколько раз влазила рукой в липкую паутину, которую потом старательно счищала с пальцев. Искомая комната нашлась довольно было, а вместе с ней и проблемы…

***

— Вот какова была вероятность, что мы на них наткнемся? — пробормотала Дита, всматриваясь в неприятные морды расхитителей могил.

— Мы можем договориться, — сквозь зубы процедил Умберто. — У меня есть деньги.

— Деньги не все решают, друг мой, — выдохнула женщина наблюдая за тем, как вандалы, подсвечивая себе лампами подходят ближе.

Всего их было трое. Двое сжимали в руках кирки, а у одного была большая лопата. На поясах у мужчин виднелись кинжалы. К стене возле раскопанной могилы был прислонен арбалет.

— А чегой-то милостивые господа делають тута, еще и в такой поздний час? — поинтересовался один из вандалов, повыше приподнимая лампу, и Дите пришлось сильно прищуриться от яркого света.

— Дядьку хороним, — спокойно ответил Круазель, тем не менее, пятясь назад.

— Дядьку значицца, — усмехнулся второй, перекладывая лопату из руки в руку. — Оне дядьку хоронят, а честным людям, значицца, на пропитание зарабатывать мешают?

— Мы не мешаем, — постаралась ответить Дита, как можно убедительнее. — Мы сейчас уйдем и все…