Виноградные грезы. Найти и потерять

Участники группы, менеджер и пиарщик накинулись на пиццу. Я взяла кусочек с ветчиной и слушала, как ребята обсуждали прошедший отпуск. Они настоящая семья: подкалывали друг друга, поддерживали, перескакивали с темы на тему. И я вписалась в их компанию.

Когда в коробках остались только корочки, Шон засобирался уходить. Все хором начали его отговаривать.

– Мне жаль покидать вас, – сказал Шон, – но увы, дела. И я не участник, а пиарщик. Скользкий тип. – Шон мягко усмехнулся.

– Я тоже не участник! – воскликнул Марти. – Ничего не понимаю в создании музыки. Мое дело руководить! А значит, мы в одинаковом положении, старик!

– Я лишняя, никем не руковожу… – встряла я, за что получила легкий удар по ноге от Стивена и его укоризненный взгляд.

– Никак не получается остаться. – Шон крепко обнял всех по очереди и направился к выходу. – Увидимся!

Он обращался ко всем, но я восприняла это на свой счет и кивнула: терять связь с таким замечательным человеком мне не хотелось.

Шаги пиарщика стихли, и Марти задумчиво протянул:

– Как, говоришь, тебя зовут? Полное имя.

– Ариэль, – уверенно сказала я. Не собиралась быть в глазах его друзей фанаткой Аристель, ее Стивен Рэтбоун бросил три года назад. Их жалость мне ни к чему.

– О, как русалочку? – весело спросил Бен.

– Она не Ариэль, она Аристель, – встрял Рэтбоун.

На меня словно вылили ведро. Я разозлилась и едва удержалась от чего-то гадкого. Например, от признания, что имя Ариэль мне пришлось взять из-за сутенера. Но проглотила ком в горле и ответила:

– Просто Ари.

– Аристель… Интересное имя. В России такие дают? – не унимался Марти. Профессиональная деформация? Человеческое любопытство?

Все-таки встреча с Джерадом выбила меня из равновесия, и сил на ложь не осталось. Я сказала, как есть:

– Мое имя Арина. Так назвал меня отец. Но за пару недель до совершеннолетия я поменяла документы. Аристель… решила, звучит волшебно. Мне тогда нужна была сказка.

Молчание. Неловкое, неудобное. Липкое, словно клей, и я прилипла, не решаясь посмотреть на Стивена. Зачем рассказала?

– Бен, ты поправил драм-партию в третьем треке альбома? – переключился Марти на барабанщика.

Все, кроме Стивена, восприняли мое откровение спокойно, тут же забыли и заговорили о музыке. А Рэтбоун кашлянул и взглядом потребовал объяснений. В любимых глазах мелькнула надежда: приоткрыта завеса прошлого. Но мое прошлое похоронено.

– Твое старое имя очень красивое.

Теперь вместо ведра воды – молния. Все замолчали, а Стивен смотрел и смотрел, словно пытался залезть мне под кожу. Я стиснула кулаки, выдавила улыбку. Извини, но больше ты не узнаешь. Мое откровение случайно. Это не повторится.

– Главное, Ари оставила! – подметил Бен, стараясь разрядить обстановку. – Пошлем Тома за пончиками? – Бен отбросил кудри и потянулся к столу за телефоном. – В тот раз я чудом не умер, целую упаковку съел, помните, ребята?

Его никто не слушал и ответом не удостоил.

– Меняется имя – меняется судьба, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Стивен, но его слова, как и пытливый взгляд, относились, конечно же, ко мне. – Все могло произойти иначе…

– А ты суеверный? – бросила я. Отчаянно, защищаясь.

В воздухе искрилось напряжение. Ну кто тянул меня за язык?! Слезы подступили к горлу и душили. Мне надо уйти.

– Да так… – Стивен хмыкнул, его бровь нервно дернулась. – Благодарна ли ты отцу за подобный расклад, Арина?

Издевка в голосе – и время на секунду остановилось. Арина. Его хриплый, надменный тон похож на голос моего отца. Вся кровь будто устремилась вниз. Закружилась голова. Я потрогала ледяные щеки.

Закричать? Заплакать? Не получалось. Тошнит. Сглотнула. Медленно моргала. Дыши! Через силу неглубокий вдох. Дыши! Очнись. Аристель, Ариэль… Ари. Болевой шок. Не бил же он меня… Всего-то разорвал внутренний мир на кусочки.

– Благодарна, дорогой, – сдавленно ответила я. За секунды собирать себя по кирпичикам – искусство, которым я овладела много лет назад. – Последние три года абсолютно точно были сказкой.

Все присутствующие с интересом наблюдали, как Стивен и я противостоим друг другу. Пылающий зеленый и истлевший карий.

– Поговорим? Наедине.

Крыть нечем, и я кивнула.

Мы покинули комнату. Перед тем как выйти, Стивен сдернул с вешалки пиджак, который я небрежно скинула с плеч, увидев Шона и бросившись ему в объятия. Стив, видимо, повесил пиджак рядом с верхней одеждой. Верхняя одежда. Мы уходим? Мы не вернемся?

В коридоре тихо. Стивен дал мне пиджак и отошел к панорамному окну. Я закуталась, как в кокон. Любимый аромат помог оставаться в реальности. Воспоминания рвались в настоящее, и я тратила все силы, чтобы запереть их в кладовой памяти. Там им и место.

– Сигарету?

– Нет, – ответила я едва слышно, одними губами.

Славно, что Шон не увидел эту сцену. И Джерад, конечно. Отделаться от его колких замечаний было бы непросто: «Не знал, что она Арина? Вот так она тебя любит! Врет! Использует!»

– Ладно. Садись. – Рэтбоун указал на диван.