Виноградные грезы. Найти и потерять

Закинув руки за голову, я почувствовал на хлопковых простынях иную ткань – шероховатее. Привстал на локтях. Рассмотрел находку. Рубашка. Мужская, клетчатая, застиранная, местами в дырках. Определенно не моя, настолько даже я любимые вещи не занашиваю.

– Я готова идти, Стив.

Сквозь пелену ярости увидел, во что она одета: малиновое кружевное платье, босоножки на шпильке. Милая студентка, соседская девчонка, фантазия каждого футболиста и ботаника старшей школы – передо мной кто угодно, но только не стриптизерша.

В любой другой момент я бы обязательно сказал Ари пару комплиментов, но сейчас пытался успокоить ревность.

– Чья это рубашка? – Надеюсь, того… Майка.

Ари пересекла комнату, постукивая по паркету каблуками.

– Рубашка Джеймса, – спокойно ответила, а в темных глазах я увидел нежность. Ари взяла из моих рук ткань, достала вешалку, повесила на нее это подобие рубашки и тепло сказала: – Да, Джеймса… Я и забыла… – Осеклась на полуслове и отправила рубашку в шкаф.

В шкаф, где весели ее вещи, МОИ вещи. Я поперхнулся воздухом. Ладно бы того Майка, но Джеймс… наркодилер, приютивший ее, подсадивший ее! Всем известно, как девочки вроде Ари добывают дозу. Без денег и самоуважения. Похотливый ублюдок, вот кто этот Джеймс! Интересно, когда он приходил сюда? После моего первого визита, после моего переезда? Она снимала с него рубашку? Раздевал он ее или она раздевалась сама? Картинки перед глазами. Я едва не задохнулся от злости.

– И почему рубашка Джеймса у тебя в шкафу?!

Ари словно не видела, как меня трясет. Или ей нравилась моя реакция? Будничным тоном девчонка пояснила:

– Взяла давно, когда жила на старой квартире. У меня почти не было вещей, постоянно кто-то что-то одалживал. Затерялась при переезде. – Ничуть не смутилась. – Мы идем?

Я невесело усмехнулся. Идем? Куда мы после всего этого идем?!

– Не веришь мне? – Вопрос Ари был скорее риторическим.

– А ты как считаешь? Не каждая девушка хранит чужие мужские рубашки! Ари, я знаю подобную схему и не осуждаю тебя…

– О чем ты?

– Он. Твой. Дилер, – с нажимом произнес я. – Надо расплачиваться, а денег иногда может не быть.

– Ты думаешь, я спала с другом за дозу?! – Ее глаза блестели, а щеки раскраснелись. – Значит, такого ты обо мне мнения? Откуда ты можешь знать, что происходило?! Тебя здесь не было!

– Меньше всего я думал, что ты осталась в Америке и стала наркоманкой! – вспылил я в ответ.

– Ну и прекрасно, что ты не думал обо мне, – процедила она спокойно, но я видел: ее задело.

На полминуты Ари замолкла. Думала, скажу что-то еще, но я не мог рассуждать здраво.

– Тогда не надо ничего предъявлять, – она боролась с подступившими слезами, – и делать вид, что ты самый умный, знаешь про меня все. Я тебе не лгу и, может, я и шлюха, но честная шлюха.

– Я не говорил, что ты шлюха. Просто не общайся с ним! Никогда!

– Да? – Она сдула со щеки локон. – Ты только что предположил именно это. «Спала за дозу». И Джеймс мой друг. Он спас меня!

– Больная, – заключил я.

Ари толкнула меня на кровать, и я из сидячего положения упал на локти, а прекрасное лицо Аристель исказило бессилие. Она не стала кричать, доказывать что-то. Вновь открыла шкаф и достала рубашку этого Джеймса, потом направилась к двери, бросив напоследок:

– Я в бар. Верну рубашку. Спасибо за испорченный последний день перед твоим отъездом, Стивен.

– Что? – переспросил я. Подскочил на кровати: – Ари, стой!

Стук каблуков. Мое сердце понеслось галопом. Проклятая вспыльчивость, я так боялся потерять Аристель, что сделал все для этого.

– Ты не можешь просто так уйти!

– Могу, Стивен! – крикнула она. – Уже ушла!

Хлопнула входная дверь. Я выругался.

Пару минут сидел и глядел на коридор. Надеялся, она вернется. Или я проснусь. Или небо обрушится на мою голову. Что-нибудь. Хоть что-нибудь должно произойти. Будь я проклят.

Мобильный в кармане завибрировал. Я встрепенулся. Провел ладонью по колючей щеке. Придурок! Быстрым движением достал телефон и, не глядя на экран, сипло сказал:

– Алло.

– Стив, мне, конечно, жаль вас отвлекать, но у нас конференция. Марти сказал, ты должен быть.

Должен. Я должен сочинять музыку и петь на концертах.

– Хорошо, Джерад. Приеду.

– Ты в порядке? – спросил друг.

Все он знает, будто в душе копается.

– Да, отлично.

Я бросил трубку. Психоанализ в мои планы точно не входил.

Страх железными прутьями сковал грудную клетку. Не тревога или беспокойство, а именно страх, от которого цепенеет тело, учащается пульс, ком подкатывает к горлу и ноги становятся ватными. Думал, что подобное буду испытывать, сталкиваясь с пауками. Но сейчас был готов увидеть и даже потрогать мерзких тварей, только бы ощущение страха исчезло.

Я переступил грань, обидел Ари. К тому же недавно накинулся из-за глупости – имя. Раны-воспоминания плохо заштопаны. Я нажимал в больные точки. Знал слабые места. Боялся, что на этот раз перегнул палку в желании уберечь от дурного влияния и она отомстит, если вообще захочет меня видеть. Я боялся ее потерять. Какие, к черту, пауки?