Винсент и Самый Необыкновенный Отель в Мире

– Винсент, – Флоренс явно возмутилась, – я присутствовала при разгрузке тысячи фур. Не забывай, я прожила в Необыкновенном целую жизнь. И тешу себя сознанием того, что неплохо справлялась со своей работой. Не пойми меня неправильно, но это ты сбил меня с ног, а не я!

– Верно. Но ты всё равно стояла слишком близко.

– Я знаю, что ты искренне хотел меня защитить. А значит, я не должна на тебя злиться. И в следующий раз встану подальше. Обещаю.

– Отлично! – с облегчением вздохнул Винсент.

– Ты ведь понимаешь, что я не нуждаюсь в опеке, – Флоренс подмигнула Винсенту. – Я знаю, что делаю.

Прибыла следующая фура, требовавшая внимания Флоренс. Винсенту ничего не оставалось, как вернуться в фойе. Однако он смог успокоиться только тогда, когда увидел, что Флоренс вышла из лифта и вернулась за стойку портье, где он мог её видеть.

Позже в тот же день пожилая дама – но не та, что в крылатом комбинезоне – пришла почистить башмаки.

– Ух ты, какое уютное креслице! – заметила она. – Так и сидела бы в нём целый день!

Винсент осмотрел её обувь. Старые башмаки, подмётки протоптаны до дыр. И ещё они воняли, хотя мальчик честно постарался не подать виду, что ему это неприятно.

– Ты уж извини. Они, конечно, не очень шикарные на вид, – сказала старушка, – зато такие удобные! Видишь ли, я страдаю от мозолей. О-о-о-ох, какая же это боль!

Пока Винсент приводил в порядок старые башмаки, он услышал в подробностях историю жизни клиентки. Ему нравились такие истории. Винсент воспринимал их как дополнительный бонус к работе.

– Видишь ли, я шестьдесят лет проработала акушеркой. И помогла появиться на свет не меньше чем двум десяткам тысяч младенцев. Ты не поверишь, но первая малышка, которую я принимала, уже давно сама стала бабушкой!

Винсент копался в своём ящике в поисках нужного оттенка белого. Также он размышлял о свойствах стелек из шерсти ламы и как их можно использовать, чтобы уменьшить боль от мозолей.

– Вот это обслуживание! – пожилая леди вольготно раскинулась в кресле. – Ты ведь не прогонишь меня, если я тут немного вздремну?

И тут Винсент увидел, что Флоренс разговаривает с Лутц и Трейси, наводившими чистоту в фойе в своей оригинальной манере. Внутри у него моментально сработал сигнал тревоги. Он поднял взгляд на потолок. Флоренс стояла в точности под канделябром, тем самым канделябром, на котором недавно качался Макс.

– Вот оно!

Внезапно перед мысленным взором Винсента возникла картина лопающихся цепей. Лосиные рога падают и разбиваются вдребезги. С хлопками лопаются лампы, рассыпая бриллиантовые искры осколков стекла. А Флоренс падает, и только её изумрудные туфельки торчат из-под обломков канделябра, как башмачки Гингемы из «Волшебника Изумрудного города».

Винсент, всё ещё державший в руках башмаки старой дамы, помчался через фойе на выручку.

– ФЛОРЕНС! – кричал он. – ФЛОРЕНС!!!

Флоренс обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Винсент поскользнулся на влажном от уборки полу и полетел с разгону, как мяч в боулинге, пущенный сильной рукой. Вовремя, чтобы увидеть, но, боюсь, не вовремя, чтобы что-то предпринять.

– Архгххх!

Винсент врезался в Лутц, Трейси и Флоренс.

Вот это удар! Вся троица рухнула, как подкошенные, словно кегли.

– Ой-ей-ей, моя задница! – закричала Лутц, потирая пострадавшее место и стараясь выпутаться из кучи-малы. – Винсент, ты чего? Как я буду танцевать с отшибленной задницей Милли Рок?

– А у меня колено! – вторила ей Трейси. – Какая из меня Хромая Утка с таким коленом?

Флоренс, чудесным образом оставшаяся целой, помогла Лутц и Трейси встать. Она распорядилась, чтобы обеих усадили в кресла на колёсах, обложили ушибы льдом и отправили в медпункт, к доктору Нельсону. И настояла на том, чтобы дать им неделю отпуска.

– Мне так неловко, Флоренс, – сказал Винсент, на сей раз не имея объяснения тому, с какой стати он понёсся через всё фойе.

– Не страшно, – заверила Флоренс. – Всякое бывает. Даже в Необыкновенном.

Однако Винсент видел, что Флоренс ужасно сердита. Дважды за день? Наверняка на языке у неё крутилось что-то вроде: «Слушай, Винсент, занимайся своими делами и не лезь в мои!» В конце концов, управлять Необыкновенным – сам по себе тяжёлый труд, и без его вмешательства.

Флоренс вернулась к своим бумагам у стойки портье. Винсент подобрал башмаки пожилой дамы и вернулся к своему креслу. Однако обнаружил, что старушки простыл и след. «Она что, босиком уковыляла?» Винсент был готов провалиться на месте. Он так увлёкся спасательными операциями, что даже не спросил у клиентки ни как её зовут, ни в каком номере она остановилась, – ничегошеньки! И как прикажете теперь возвращать её обувь?