Виртуоз (в сокращении)

Сюда я попал после того, как человек, который продал мне документы, направил меня к другому, своему знакомому. Я поселился на втором этаже. Мог бы и выше, но не захотел. Во-первых, тепло от кухни выше второго этажа не поднималось. Вдобавок нигде не было удлинителей, которые можно было дотянуть хотя бы до третьего этажа, так что выше второго царили промозглый холод и крысы.

О том, чтобы сменить внешность, я пока не думал. С этим можно было повременить. Но я рассудил так: если я сбежал из штата Мичиган и нарушил условия испытательного срока да вдобавок получил деньги за настоящую работу… обратный путь отрезан, верно? Поэтому и обзавелся водительскими правами штата Нью-Йорк, выданными на вымышленное имя Уильяма Майкла Смита, с указанием придуманного возраста — двадцать один год. Само собой, по барам с этими правами я не болтался. Можешь мне поверить, я почти безвылазно сидел в своей норе, потому что был убежден: меня ищет вся местная полиция.

С каждой неделей становилось все холоднее. Я торчал в четырех стенах, рисовал и тренировался на сейфовом замке. Еду мне приносили китайцы из ресторана. Я платил им двести в месяц наличными за право жить в комнате, которая им не принадлежала, и пользоваться туалетом и душем за кухней. Свою единственную лампу я включал в удлинитель. У меня была бумага и все, что нужно для рисования. И отмычки.

А еще — пейджеры.

Их было пять, и все хранились в помятой обувной коробке. Один был обмотан белой липкой лентой, второй — желтой, третий — зеленой, четвертый — синей. Последнему пейджеру досталась красная. Призрак объяснил: если сработает какой-нибудь из первых четырех пейджеров, я должен позвонить по номеру на экране и послушать, что мне скажут. На том конце провода будут знать, что я не говорю. А если о моей немоте собеседникам неизвестно, значит, что-то пошло не так и мне лучше повесить трубку. Если все в порядке, надо встретиться с собеседником там, где он скажет, и выполнить для него работу. Обо мне позаботятся, иначе я больше на их сообщения отзываться не буду.

Конечно, они не забудут отослать в Детройт десять процентов прибыли за «право пользования». Ведь им еще не надоело жить.

Все это относилось к первым четырем пейджерам. По пятому, с красной липкой лентой, меня должен был вызывать тот самый человек из Детройта.

— С ним лучше не шутить. — Предостережение Призрака я запомнил слово в слово. — Если надумаешь, сразу копай себе могилу. Чтобы зря никого не напрягать.

Я понимал, что Призрак не преувеличивает. Повидал я уже достаточно, чтобы навсегда запомнить этот совет. Но сколько мне придется ждать, когда раздастся сигнал пейджера и я снова заработаю деньги? За работу в Пенсильвании мне заплатили щедро. Но считать я умел и понимал, что рано или поздно деньги кончатся. И что тогда? От чего я умру — от голода или холода?

Однажды утром после Рождества я проснулся и услышал писк пейджера.

С теми людьми я встретился в одной забегаловке в Бронксе. Они вызвали меня по желтому пейджеру. Я хорошо помнил, что говорил мне насчет желтого пейджера Призрак: это общий номер, по которому со мной может связаться любой придурок. Значит, действовать надо как можно осторожнее.

Морозным днем я вошел в забегаловку и несколько минут топтался на пороге, пока мне не помахали из глубины зала. Там за столом сидели трое. Один поднялся, схватил меня за руку и притянул к себе, словно собираясь обнять.

— Так это ты и есть, — сказал он. На нем была ярко-зеленая куртка футбольной команды «Нью-Йорк джетс» и золотая цепь, он носил короткий ежик, две бритвенно-тонкие полоски щетины сбегали вниз от углов его рта и соединялись с редкой эспаньолкой. Словом, это был один из тех белых парней, которые лезут вон из кожи, лишь бы не походить на белых.

— А вот и мои кореша, — продолжал он, указывая на остальных. — Болтун и Долдон.

По крайней мере придумывать им прозвища мне не пришлось. Парни потеснились, освобождая мне место за столом.

— Есть будешь? Мы уже заказали. — Похоже, он не мог умолкнуть ни на минуту. И я с места в карьер прозвал его Трепачом. Он подозвал официантку, мне принесли меню.

— Немой, что ли? — спросила она, когда я ткнул пальцем в гамбургер.

— Точняк, — подтвердил Трепач. — А ты что, против?

Официантка забрала у меня меню и молча удалилась.

— Я про тебя слышал, — продолжал Трепач. — Ты здорово помог одному другу моего приятеля.

Так я получил ответ на свой первый вопрос: еще в телефонном разговоре мне показалось, он знает, что я в городе.

— Дело вот в чем, — продолжал он, понизив голос, — есть у нас один друган…

Сейчас возьмет и вывалит все разом, подумал я. Да еще и план разложит здесь же на столе.

— …пашет в баре на окраине. А наверху у них комнаты для вечеринок и все такое. Так вот недели две назад была у них там рождественская попойка. Собралась еврейская тусовка из района Даймонд-дистрикт. Стоп, что это я? У евреев — рождественская попойка?

Услышав это, Болтун и Долдон прыснули, разбрызгивая молочные коктейли. А мне надо было сразу же встать и сделать ноги.