Вирусы. Драйверы эволюции. Друзья или враги?

Теперь мы рассмотрим эволюционные изменения, обусловленные успешными зоонозами, когда вирусы благополучно совершают межвидовой перескок от естественных хозяев к человеку; в результате у человека возникает новая эндемичная вирусная болезнь. Корь и натуральная оспа считаются «современными болезнями», происшедшими из зоонозов. Мы выяснили, что успех этих зоонозных эпидемических заболеваний зависел от экологической переменной – существования достаточно больших и концентрированных человеческих популяций в первых крупных населенных пунктах. Болезнь, оставлявшая неизгладимые отметины – натуральная оспа – начала циркулировать среди людей в эпоху Древнего Египта, и некоторые ученые связывают ее возникновение с упадком великих цивилизаций в долине Инда в семнадцатом веке до новой эры (Shchelkunov, 2009). Корь, как представляется, является результатом успешной межвидовой передачи человеку вируса бычьей чумы, предположительно, это произошло в то же время или немного позже. Тем не менее пути генетической адаптации вирусов к хозяевам и наоборот, скрыты во тьме веков. Вирусы не оставляют окаменелостей, трупов, не оставляют они и физических следов, по которым можно было бы составить их достоверную генеалогию. Поэтому мы рассмотрим намного более свежий вирусный зооноз, чтобы проиллюстрировать условия, которые способствуют межвидовой передаче и возникающим вследствие этого эволюционным конфликтам. Первым кандидатом является вирус иммунодефицита человека 1-го типа (ВИЧ-1), вирус, вызвавший самую беспощадную пандемию двадцатого века. За первые двадцать пять лет ВИЧ-1 инфицировал более 65 миллионов человек, и эпидемия продолжается по сей день. От этой болезни уже умерли более 30 миллионов человек, и теперь вирус стал эндемичным для человеческой популяции.

Новая болезнь и новый вирус

В апреле 1983 года группа ученых под руководством доктора Люка Монтанье из Пастеровского института в Париже объявила, что удалось выделить и охарактеризовать вирус, обнаруженный в организме больного с симптомами болезни, которую несколько позже назвали СПИДом, синдромом приобретенного иммунодефицита. Будучи тогда научным сотрудником Национального онкологического института, я был хорошо осведомлен о том, что доктор Роберт Галло, шеф лаборатории биологии опухолевых клеток, в то время тоже участвовал в гонке открытия вирусного виновника СПИДа. Галло был первопроходцем в изучении ретровирусов человека; в 1981 году он открыл первый человеческий ретровирус, вирус человеческого Т-клеточного лейкоза (HTLV-1) (Rho et al., 1981; Popovic et al., 1984). Новый вирус должен был получить название HTLV–III, а публикация должна была состояться в мае 1984 года в журнале «Science» (Popovic et al., 1984). На самом деле, однако, был выделен и идентифицирован тот же вирус, что был раньше описан в Пастеровском институте. Монтанье поделился культурой выделенного им вируса (названного вирусом лимфаденопатии, LAV) с лабораторией Галло. Кульминация этого ожесточенного спора за первенство между учеными-соперниками подробно описана во многих статьях и книгах, и мы не будем разбирать эту историю. Нет, однако, нужды повторять, что ставкой было право похвастать открытием вируса СПИДа и его связи с заболеванием.

Вирус не был назван ни HTLV–III (на самом деле он оказался весьма дальним родственником вирусам Галло HTLV-1 и -2), ни LAV. Компромисс был найден в названии «вирус иммунодефицита человека 1-uj типа» (ВИЧ-1). Это был первый человеческий лентивирус из подсемейства Retroviridae. Другие лентивирусы инфицируют копытных животных, овец, коз и лошадей, у которых эти вирусы вызывают медленно прогрессирующие заболевания, напоминающие СПИД и поражающие иммунную и нервную системы. После жестокой перепалки между французами и американцами было достигнуто согласие относительно того, что Монтанье и Галло поровну разделять славу первооткрывателей ВИЧ-1 и причины СПИДа. Монтанье за идентификацию вируса, а Галло за окончательное увязывание его с возникновением СПИДа.