Vita Nostra. Собирая осколки

– Его же нет, – тихо сказала Сашка. – Я люблю того, кого нет. Вымышленная любовь. Свет, который так долго идет от звезды, что рассеивается в ничто и нарушает закон сохранения энергии…

– Но ты любила его, Самохина! Доверяла ему! Ты собиралась его вернуть! Что изменилось?!

– Я, – сказала Сашка. – Я изменилась. Я так долго собирала свои осколки. Мучила людей, чтобы они прыгнули выше головы и стали настоящими Словами. Ради этого я врала им… Заставляла убивать хомяков… Иди, Костя. Займись делом. Надеюсь, это научит их дисциплине.

* * *

Ева плакала, обнимая Артура. В какой-то момент Пашка подумал: а что, если оставить их сейчас вдвоем? Просто отдать им комнату, пусть Ева сделает свой выбор… Но Артур твердо сказал: нет. Мы оба должны быть сегодня с бабушкой и дедушкой.

– Я иду с вами, – сказал Валя. И ответил на удивленный Пашкин взгляд: – Если нас будет трое… пусть еще попытаются его сжечь, этот дом.

По дороге они зашли в хозяйственный магазин и купили ручных огнетушителей, сколько могли унести. Дорогу в частном секторе чистили бульдозером, но небрежно. Идти приходилось, то и дело проваливаясь в снег по колено.

– Они говорили, что я частица, – хрипло начал Артур. – И что я слишком много могу для первого курса. И что я слишком мало могу. Они говорили при мне, будто я бревно. А я таким и был. Ничего не понял…

– Береги дыхание, – сказал Валя. – Нет смысла их слушать, они всегда врут.

– А ты ведь заступался за Александру. – Пашка поправил на плече здоровенный красный баллон.

– Она моя сестра. – Валя смотрел вниз.

Пашка чуть не выронил огнетушитель себе на ногу:

– Что?!

– Это ничего не значит. Я с ней познакомился, когда… короче, я с ней познакомился и приехал в Торпу.

Несколько минут они шли молча, и мягко скрипел под ногами снег.

– Ты никак не можешь с ней договориться? – с тоской спросил Артур.

– Никак. Она мягко стелет, – Валя грустно улыбнулся, – но жестко спать… Сейчас это не имеет значения, потому что… Нам долго еще идти?

– Два квартала. – Пашка запыхался. – Но в гору. Но уже близко.

Кажется, Валя хотел сказать что-то важное. Уже и дыхание выровнял, и рот открыл…

Передумал.

* * *

Бабушка всплеснула руками, стоя на пороге:

– Что это вы притащили, а?

– По инструкции, – отдуваясь, сказал Пашка. – Администрация Торпы просит всех соблюдать противопожарную безопасность.

– Но они же уродливые. – Бабушка с сожалением разглядывала огнетушители. – Давай снесем их в кладовку?

– Нет, бабушка, по инструкции их надо расставить в каждой комнате, – тихо сказал Артур. – Можно задрапировать… украсить чем-нибудь.

– Артурище, – бабушка внимательно к нему присмотрелась, – что с тобой?

У Артура дрогнуло лицо. Пашка испугался, что сейчас он себя выдаст, но Артур расхохотался весело и беззаботно, и Пашка поразился силе его воли. В следующую секунду Артур обнял бабушку, и она тоже засмеялась, а Пашка потащил огнетушители по ступенькам вверх.

День второго января приближался к концу. Уже садилось солнце – так рано.

* * *

Они поужинали яблочным пирогом и выпили чай. Они шепотом распределили обязанности, что кто будет делать, когда дом загорится. Они попытались выявить самые опасные зоны: проводка в гостиной? Чердак? Бабушка хотела зажечь витые свечи, как на праздник, но Пашка мягко уговорил ее этого не делать.

Чердак был забит пожароопасным хламом. Старые журналы, детская мебель, игрушки Лоры и Антошки и даже Артура и Пашки, старые, потрепанные игрушки. Медведи с милыми замурзанными мордами – их когда-то кормили кашей. Маленький велосипед и красный мяч; Пашка вздрогнул, натолкнувшись на него взглядом. Мяч почти не сдулся за полгода – с ним прямо сейчас можно было играть в воде.

– Это похоже на мир, – шепотом сказал Валя. – Ну… проекцию. Реальности.

– Фигня, – отрезал Пашка. – Если здесь и есть проекция… только наших сантиментов.

И страхов, добавил он про себя.

– Мы не должны все время торчать на чердаке, – напомнил Артур. Он постоянно принюхивался, как пожарный датчик в поисках дыма. – Давайте разойдемся по дому, как договаривались.

Им очень не хотелось расходиться. Они жались друг к другу; особенно грустным казался Валя. Жалел, что пошел вместе с братьями? Скучал по Алисе? Боялся мести своей ненормальной сестры?

– Пацаны, – сказал Артур, будто отвечая Пашкиным мыслям, – а если… мы затушим дом… что тогда сделает… он? Он нам это простит? Или нет?

– Для начала, – сказал Пашка, – мы затушим дом.

Он поднял с пола надувной красный мяч, сжал двумя руками, будто голову врага:

– Мы никогда больше не станем им подчиняться. Мы навсегда уедем из Торпы…

– Некуда ехать, – тихо сказал Валя.

* * *

Тучи разошлись. Каменные львы смотрели в то место в небе, где в феврале поднимется Орион, а пока он ниже за горизонтом, его наполовину заслоняют крыши. Сашка стояла на балконе, глядя на зубчатые края черепицы, на медные флюгера; ледяной ветер выдувал остатки дыма из ее легких.

Последняя пачка сигарет догорала в комнате, в камине.