Витенька

И вот видит она, что стоит на улице, а вокруг тепло, и солнышко светит, как летом. Жужжат вокруг пчелы и мухи, на деревьях зеленые листочки переливаются, трава высокая, по колено и мягкая-мягкая. И себя видит, что не старуха она, а молодая женщина, ей лет тридцать, наверно, не больше. Вот открывает она калитку и идет от дому, а перед ней широкий луг и до самого горизонта. Трава на нем высокая, колосится, и цветов видимо-невидимо: клевер, ирис, одуванчики, васильки, ромашки, анютины глазки, фиалки, кипрей раскиданы узором по всему полю. И на лугу том всюду люди — ходят, гуляют, некоторые траву косят, может и коров пасут. Много людей и все вроде свои, знакомые.

Вот Григорий, такой же плешивый и седой. Тепло, а он в фуфайке бредет, на плече кнут, а в кармане початая бутылка. Она машет ему, а он ей в ответ и говорит что-то хриплым голосом, но она не слушает и идет дальше. Вот Акулина покойная, что жила через три дома от нее, идет мимо, молодая, веселая. В старости ее согнуло всю, а тут она стройная и красивая девушка, на голове венок из желтых одуванчиков, она смеется и машет ей. А вот и Коленька ее, молодой совсем, такой как вернулся из армии и они только поженились. Идет в белой майке, на штанах солдатский ремень с квадратной желтой бляхой, а на голове черная кепка, из-под которой выбился золотистый от солнца чубчик. Он смеется ей и лукаво подмигивает глазом: «Пойдем, Варенька, вон там стог сена свежего, пойдем туда!» Варвара Федоровна прыскает от смеха, краснеет и машет на него рукой: «Ишь, чего удумал, дурак! Вот никуда с тобой не пойду!»

Дальше она видит: идут втроем Клавдия, Настасья и Люся Тюрина. Клаша и Настя молодые, сильные, ей под стать, в белых рубашках и сарафанах, как носили раньше, еще в ее юности. Они веселые, говорят о чем-то и глядят на нее, а Люся старая, как и теперь, в своей грязной бежевой куртке и в валенках с галошами, а на голове черная ушастая шапка, подвязанная на беззубом подбородке. Семенит рядом с Клавдией и Настасьей и ворчит что-то. Варвара Федоровна как увидела ее, так и залилась смехом, до того была Люська потешная. Клаша и Настя засмеялись ей в ответ, а Люська насупилась и ворчит все, и ворчит.

Идет она по лугу дальше и тут слышит: «Мама, мама!», она оборачивается, — к ней по высокой траве бежит Леша, сын, молодой совсем, лет восемнадцати, за ним идет Полина, тоже молоденькая, и ведет под руку Витеньку. Витя совсем маленький, года четыре ему, загорелый, ножки голые. Все радостные, все улыбаются. «Что ты, мама, тут одна ходишь, пойдем с нами». И они идут дальше все вместе, Леша с Полиной идут вместе под руку, а она за ними и держит Витю за ручку.

На лице спящей Варвары Федоровны появляется улыбка. Дыхание замирает, глаза под веками движутся. А сон продолжается.

Вот идут они дальше по лугу, встречают по пути знакомых разных, вот друзья Леши идут мимо, здороваются с ними, вот другие, подростки еще, проехали на лошадях. Витя увидел лошадей и закричал: «Бабушка, я хочу на лошадке покататься!» А она смеется и говорит ему: «Не надо, Витенька, это мальчики большие, а ты еще маленький, вот давай я тебя покатаю сама!» Она берет его на руки, Витя обвивает ее шею ручонками, и она бежит с ним по лугу, быстро, как в жизни люди не могут, только ветер свистит и мелькает трава мимо них. Витя заливается смехом: «Еще, баба, еще!» А она хохочет вместе с ним.

Но вот она останавливается и оборачивается назад, посмотреть — где там Леша и Полина. Ой, далеко отстали, надо подождать! А они ей машут и кричат что-то. Далеко, не слышно, а они все машут и кричат. И лица у них уже не веселые, а испуганные. Что случилось?! Она оборачивается и видит, что луг впереди кончился, а стоит там темный, высокий лес. Деревья все высокие, до неба, черные, качаются, скрипят, и тьма в том лесу непроглядная. И небо уже не солнечное, а черное с тучами, и ветер подул холодный. А где Витя?! Она оборачивается кругом, ищет его и вдруг видит, что бежит Витя к тому страшному темному лесу и уже далеко убежал. «Витя! Витенька, стой! Вернись!» Он оборачивается, смеется и отвечает: «Бабушка, догони меня! Поймай!» — и бежит дальше. Ледяной ужас сковывает грудь Варвары Федоровны, она хочет бежать за Витей, но ноги становятся ватными, она бежит изо всех сил, отталкивается от земли, но почти не движется. А Витя все бежит, как зайчик — пробежит, остановится, обернется к ней и засмеется: «Бабушка, догоняй!» — и бежит дальше, все ближе и ближе к ужасному лесу. Ощущение страшного, непоправимого несчастья накрывает Варвару Федоровну, она изо всех сил пытается догнать Витю, но бесполезно, он уже возле леса, еще чуть-чуть и скроется там, среди страшных черных деревьев. «Витя! Витя!» — кричат за спиной Алексей и Полина. Варвара Федоровна с ужасом смотрит, как пропадает, исчезает ее внук в страшном лесу, и в отчаянии кричит: «Витя! Витенька!»