Витенька

— Так что же, Алексей-то приедет еще? — спросила Клавдия.

— В этот раз что-то совсем мало побыл, — сказала Настасья.

— Да, даст Бог, на Новый год, — Варвара Федоровна понизила голос и добавила значительно, — может и Витенька тоже приедет. Леша сказал, что уговорит его.

При упоминании Витеньки Настасья и Клавдия смутились, переглянулись и не нашлись что сказать. В деревне все знали историю про смерть Вити, и как это отразилось на Варваре Федоровне. Эту тему старательно избегали, а если Варвара Федоровна сама начинала что-то говорить про внука, то все просто молчали и поддакивали. Тюлька, разморенная едой и алкоголем, подремывала на стуле, подперев щеку кулаком, и не особо вникала в разговор.

— Ой, Варя, а я не знаю когда мои приедут. Твой Алексей еще молодец, два, а то и три раза за год приедет. А моя Светка как уехала в позапрошлом году, так и звонит редко. Сын тоже все время занят, а когда отпуск, с женой на моря все ездют, — пожаловалась, переводя разговор, Клавдия.

— Да-да, — закивала головой Настасья, — твой сынок хороший, дельный мужик. Дай Бог всякому! — сказала она Варваре Федоровне.

— Ох, — вздохнула Варвара Федоровна, — слава Богу, что так! Один он у меня. Как умер Колюшка мой, так и осталась одна с сынком. С молодости и до самой пенсии все работала, да вы знаете, все мы работали. Колхоз был большой, работы много. Некогда голову преклонить было. А еще дома хозяйство.

Подруги печально кивали.

— Хорошо хоть сына вырастила, выбился в люди. Вот приезжает, не забывает, — она оживилась, — а Витенька мой тоже приедет скоро! Вот я как чувствую, что приедет! Соколик мой ненаглядный! Лучшего парня и не отыщешь! Леша тоже хороший, но не таков, бывал хмурым, упрямым, а Витенька всегда как солнышко. Когда сюда приезжал, то помогал мне, даже просить не надо было. Давай, говорит, баба, я пойду наших коровок пасти, и шел с прутиком. Даже когда совсем капельной был, а уже брал грабельки или цапку и шел со мной в огород. Помните? Вы тоже ведь видели. Я, говорит, бабушка, уже большой, а ты уже маленькая, — Варвара Федоровна засмеялась, — что «старая» не понимал еще, поэтому говорил «маленькая». Вот сейчас на Новый год будут каникулы, так он и приедет вместе с Лешей. Он бы и летом приехал, да учебы много, никак не выходило. Ведь он у меня молодец какой, всю жизнь учился на пятерки!

Клавдия и Настасья молча слушали, опустив глаза и помешивая чай в кружках. Тюлька пила чай, вприкуску с шоколадной конфетой, и поглядывала на остальных, моргая осоловелыми глазками. Она начала прислушиваться к словам Варвары Федоровны и как будто что-то обдумывала, устремив озадаченный взгляд себе в кружку.

— Вот приедут они зимой, привезут гостинцев, так вы тоже приходите, если детки ваши приедут, их тоже зовите, — говорила Варвара Федоровна, — всех в гости позову! Новый год вместе отметим. Витенька, помню, любил елочку наряжать, что в палисаднике растет. Сейчас она уже вымахала, вы видели, а тогда была молоденькая, тонкая, по плечо высотой. Вот и сейчас ее нарядим, как приедет Витя…

— Погоди-ка, Варвара, — вдруг заговорила Тюлька, — Витя твой приедет? Так он помер давно, я слыхала.

Повисла пауза, Варвара Федоровна оборвалась и замолчала. Настасья и Клавдия испуганно посмотрели на нее, потом на Тюльку.

— Люся, да что ты мелешь! Уж помолчи лучше! — напустились они.

— А что я мелю? Варвара про Витю своего говорила, что он приедет. А я давно уж слыхала, что его на войне убили. Я ничего не придумывала, люди говорят!

— Тшшш! Да что ты мелешь, глупая! — замахали на нее руками Настасья и Клавдия. Но Тюлька только раззадорилась от этого и решила не сдаваться.

— Чего вы на меня машете! Чего я, вру, что ли! Да вон спросите кого хотите в деревне про это, все скажут — убили Вариного Витьку, на войне давно уж убили! Я выдумываю, что ли!

Начался переполох, подруги шыкали на Тюльку, затыкали ее, сетовали, что та лишка выпила, пытались перевести тему разговора, но Тюлька обиделась на такое обхождение и только пуще расходилась. Тут Варвара Федоровна, до этого сидевшая в потрясении и молчавшая, подняла недобрый взгляд на Тюльку и, приподнимаясь с места, во весь голос закричала:

— А ну-ка пошла отсюда, ведьма старая! Пошла! Чтоб духу твоего не было, прошмандовка чертова!

Тюлька замолчала и выпучила на нее глаза.

— Ты чего, Федоровна, обалдела, что ли?! Чего орешь-то?!

— Я тебе сказала, вон пошла, к едрене матери! Коза ты драная!

— Да и пойду! И ввек к тебе не приду больше, дура! — она встала со стула и повернулась к двери.

— Вот и иди! — все сильнее разъярялась Варвара Федоровна, голос ее, обычно мягкий и певучий, стал резким и надтреснутым, как у вороны. — И чтоб я тебя не видела больше, б**** подзаборную! Алкоголичка старая! Змея ты ползучая!

— Да пошла бы ты на ***! Дура, психичка! Ни ногой к тебе больше! И сиди тут одна, психичка чокнутая!

— Если я тебя увижу еще, потаскуха ты старая, так космы все повыдергаю! Колода ты гнилая!