Витязь

Мужчина, что сидел за рулём, производил впечатление человека состоятельного и утончённого. На вид — лет пятьдесят. В усах, козлиной бородке и зачёсанных назад волосах уже белели седые пряди. Одет он был в сюртук из зелёного камлота, рубашку с накрахмаленным воротником и бежевые брюки. На пальце сверкал большой золотой перстень.

— Ты кто такой? — спросил я, продолжая держать незнакомца на мушке.

— Всё расскажу по дороге, — мужчина произнёс это спокойно, с лёгкой усмешкой на устах. — Поверьте, зла я вам не желаю.

— С чего нам тебе верить?

— Можете не верить, но скоро тут будет полиция. Я уеду, а вам придётся самим выбираться из сложившейся ситуации. Так что решайте быстрее, верите вы мне или нет.

— Ладно, мы поедем, — согласился я. Мужчина был безоружен, и вид его не вызвал опасений. В любом случае, один пожилой господин лучше толпы разгневанных стражей порядка и сотрудников спецслужб. Хотя, если вспомнить последнюю мою встречу с незнакомым пожилым господином…

— Тогда забирайтесь на заднее сиденье, задвиньте шторки и пригнитесь, чтобы вас не заметили полицейские, мимо которых нам придётся проехать.

Мы сделали, как он сказал. Внутри авто было обито кожей, на окнах висли занавески, которые я задвинул. Мы пригнулись. Машина плавно тронулась с места, но вскоре снова остановилась.

— Добрый день, господин урядник, — произнёс мужчина, приоткрыв окно, — чем могу быть полезен?

— Простите, что потревожил, Иван Никонорович, но вы, наверное, слышали, что тут творится?

— Я слышал выстрелы, да, — ответил пожилой господин спокойным, слегка насмешливым тоном, который, казалось, не менялся ни при каких обстоятельствах, — что стряслось?

— Это беглые. Вам разве не сообщили, что сегодня ночью был остановлен состав с заключёнными? Бежал особо опасный преступник при содействии сильного.

— Да что вы говорите? Да, меня уведомили об этом неприятном инциденте, но неужели преступники добрались до нашего городка? Какой ужас, — последняя фраза прозвучала так, словно никакого ужаса и в помине не было.

— Не просто добрались, они учинили настоящую бойню! — полицейский говорил возбуждённо. — Прошу, будьте осторожны. Преступники могут быть где угодно. Они очень опасны.

— Я обязательно внемлю вашему совету, — уверил Иван Никонорович. — Спасибо за предупреждение, господин урядник. Буду держать ухо в остро и, если замечу что-то необычное, тут же уведомлю станового пристава.

Попрощавшись с полицейским, пожилой господин поднял стекло, и машина двинулась дальше.

— Ну что, молодые люди, — обратился он к нам. — Теперь вы убедились, что сдавать я вас не собираюсь? Можете подняться, полиция позади.

— Кто вы? Зачем нам помогаете и куда везёте? — спросил я.

— Ах да, действительно, я же не представился. Не очень вежливо получилось, но, к сожалению, обстоятельства не располагали к любезностям. Давайте начнём сначала, я — Иван Никанорович Горбатов, дворянин. Владею поместьем близ села Светлое, а так же тридцатью деревнями в округе и небольшим стекольным заводиком.

— Я — Михаил, это — Катрин, — представил я нас. — Полагаю, вы уже догадались, что мы — те самые беглецы с ночного поезда. Но если вы нас не собираетесь сдавать полиции, куда везёте?

— Я приглашаю вас к себе в гости, если вы, конечно, не против.

— С радостью примем ваше предложение, — кивнул я. — Непонятно только, чем мы удостоились такой чести?

— Мне просто нравится знакомиться с новыми людьми, — Иван Никанорович растянул рот в добродушной улыбке. Я видел это в зеркале над лобовым стеклом.

Дом помещика Горбатова оказался невелик. От главной двухэтажной части с мезонином отходили два одноэтажных крыла, а по обе стороны особняка симметрично располагались пара флигелей.

Когда мы вошли в особняк, помимо слуг, взявших у нас верхнюю одежду, нас встретили три женщины. Старшей было уже за сорок, младшим — едва ли исполнилось тридцать. Иван Никанорович представил их, как своих жён. Имена я их даже не запомнил. Вертелась мысль «что за нахрен?», но удивляться сил не оставалось. В голове до сих пор мутило, чувствовал я себя крайне отвратительно, и единственным моим желанием было — завалиться в кровать. Но предстоял званый обед, от которого не стоило отказываться, и я решил потерпеть ещё немного.

Обедали мы втроём: я, Катрин и Иван Никанорович.

— Расскажите о себе, — почти сразу начал дворянин. — Вы вызвали большой переполох по всей округе и моё любопытство. Прям, не терпится узнать, из-за чего весь этот шум. Сегодня утром меня уведомили, что на вооружённый конвой, сопровождавший заключённых, было совершено нападение. Неизвестный, предположительно сильный, перебил всю охрану и нескольких сотрудников Особой Императорской Службы, и освободил одну очень опасную преступницу. Разумеется, мне сообщили чуть больше, чем полагалось, да и, признаться, я в курсе событий, которые происходили и происходят в Оханске. Весь этот конфликт в роду Птахиных — ужасно неприятная вещь. Но что я вам буду рассказывать? Вы же и без меня это прекрасно знаете, так ведь? Вы, Михаил, весьма известны в наших краях. Так из-за чего сыр-бор на этот раз?