Витязь

— Не говори так. Ты на верном пути и делаешь то, что предначертано тебе судьбой. Мне уже известно, что ты будешь сражаться с главой рода Барятинских. Прокопий Иванович рассказал вчера об этом. Значит, скоро ты станешь великим воином и получишь право основать собственный род. Произойдёт то, что должно.

— Ещё неизвестно, чем закончится битва.

— Ты победишь. Я верю в это.

— Будем надеяться, твоя вера не окажется тщетна. А что в Оханске происходит? Было что-нибудь интересное в моё отсутствие?

— Вести нерадостные. На заводах бунтуют рабочие. И у Саврасовых, и у Воротынских, и у нас. Вчера произошёл случай на шахте Воротынских. Рабочие устроили стачку, приехала полиция, закончилось всё беспорядками, погибли несколько полицейских. Обстановка с каждым днём накаляется. Сильных в городе слишком мало — из-за этого все проблемы.

— Или потому что народ совсем обнищал из-за войны. А мы не в поместье едем? — спросил я, заметив, что Катрин едет в сторону центра.

— Род перебрался в квартиры на Первоапостольскую. В поместье сейчас никого нет, — объяснила Катрин. — Прокопий Иванович считает: здесь безопаснее.

Как оказалось, меня поселили в ту же квартиру, в которой жил раньше, когда ещё находился на службе Птахиных. Кроме меня тут располагались трое дружинников, включая Катрин, мой оруженосец Пашка и двое слуг. Остальные члены семьи проживали в других квартирах в этом и соседнем домах.

В парадной уже не осталось следов прежних сражений, интерьер был полностью отреставрирован. Здесь дежурили солдаты в синих кителях и шако — форма наёмников Птахиных, которую отделившийся род ещё не успел поменять.

Поднялись. В квартире было темно и тихо. Все спали. Я включил свет. В передней тоже ничего не напоминало о недавнем происшествии. Капитальный ремонт скрыл пулевые отверстия в стенах и дверях, а мебель завезли новую. Я помог Кате снять пальто. Она очень удивлённо посмотрела на меня: подобное было не принято. Наоборот, это ей полагалось мне прислуживать. Затем повесил на вешалку свою шинель.

— Есть хочешь? — спросила Катя. — Разогрею, там что-то осталось с ужина. Может, ещё чего-нибудь?

— Не надо, — сказал я. — В пути поел.

Некоторое время мы стояли и смотрели друг на друга. Я понял, что соскучился. Очень давно мы не были близки. Я подошёл к Кате, обнял за талию, прижал к себе и поцеловал в губы. Она с охотой поддалась мне, и мы слились в поцелуе.

— Идём в спальню, — тихо проговорил я и потащил её за собой через тёмную квартиру, которая казалась ужасно большой.

Эту ночь, а точнее её остаток, мы провели вместе. Близилось утро, когда мы уснули, крепко обнявшись.

А проснувшись, я обнаружил, что рядом никого нет. Катя куда-то по-тихому свалила, а я так крепко спал, что даже не заметил этого. В окно струился яркий свет. Кажется, уже был день. Погода сегодня стояла солнечная. Не смотря на перелёт и массу тревожных событий в последние дни, чувствовал я себя отдохнувшим и бодрым.

Я откинул одеяло, сел и стал искать глазами штаны и прочую одежду: она должна была валяться на полу где-то в радиусе нескольких метров от кровати. Не нашёл. Взгляд мой упал на стул неподалёку, на котором все вещи были аккуратно сложены. Катя прибралась, пока я спал.

Я поднялся, подошёл к окну. Город предстал передо мной в снежном убранстве. По тротуарам шли прохожие, одетые в пальто и шубы. А в комнате было тепло. На стене висели часы, большая стрелка уверенно двигалась к двенадцати. Я надел штаны, рубашку и жилетку. Умылся (санузел находился в смежном помещении). И тут в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул я, вытирая лицо.

Вошла Катрин и закрыла за собой дверь.

— Решил, что ты сбежала и больше не вернёшься, — улыбнулся я.

— Прости. Я думала…

— Да всё в порядке. Вы уже позавтракали?

— Мы поели. Я скажу, чтобы тебе тоже накрыли.

— Обед уже скоро. Подожду, — махнул я рукой. — Меня никто не спрашивал?

— Заходил Прокопий Иванович, но не стал тебя тревожить, сказал, что придёт в обед. Хочет поговорить.

— Чувствую, разговор будет непростой…

— Ты скажешь ему, что собираешься основать род после победы над Барятинским?

— Нет, пока это не стоит никому знать, кроме нас двоих. Так что ты тоже держи язык за зубами. Даже дружинникам не говори.

— Я сама хотела предупредить тебя, что не стоит распространяться, но, вижу, ты и сам всё понимаешь. Неизвестно, как отреагирует род. Сейчас они уверены, что ты намерен ещё долго служить им.

— Знаю, они хотят меня удержать. Даже женить на ком-то из своих собрались.

— А вот на счёт этого я бы советовала подумать. Но с младшей ветвью объединяться точно не стоит. Ты должен жениться на девушке из более могущественного и богатого рода.

— Я ещё Барятинского не победил, а ты меня уже сбагрить кому-то хочешь? — рассмеялся я. — Мне пока и так неплохо. К тому же, у меня есть ты.

Катрин потупилась и как будто засмущалась:

— Это совсем другое. Когда ты станешь главой рода, тебе следует более ответственно подойти к вопросу брака.

— Сам всё понимаю, — сказал я уже серьёзно. — Просто… пока не до этого.

В дверь снова постучались. Это был Паша.