Витязь

Ярослав Всеволодович выставил руку вперёд. Сильнейший поток воздуха обрушился на меня. Я направил энергию в ноги, чтобы хоть как-то удержаться на земле и не улететь к едрени фени. Ураган сдул тонкое покрывало снега и смёл верхний слой почвы вместе с травой. А потом вокруг закружились вихри, и я понял, что оказался внутри огромной воздушной воронки. Надо было срочно что-то предпринять. Я двинулся к своему врагу. Каждый шаг давался с трудом, я пригибался к земле. Казалось, меня сейчас не то, что унесёт — разорвёт на куски. И всё же я шёл, и расстояние между мной и Барятинским медленно сокращалось.

Внезапно ветер закончился, и на меня обрушились воздушные копья. Шагая вперёд, Барятинский безостановочно метал их в мою сторону и не по одному, а по три-четыре за раз. Я отбивал, уворачивался, но всё же некоторые попадали в меня, ослабляя защиту. Казалось, это никогда не закончится. На миг я запаниковал, понимая, что такой натиск сдержать не удастся, но тут же обуздал беспокойные мысли.

Решение пришло само собой. Я врубил ускорение. Копья продолжали лететь нескончаемой очередью, но теперь они двигались достаточно медленно, для того, чтобы причинить мне хоть какой-то вред. Я побежал вперёд, уклоняясь от снарядов, и вскоре оказался совсем близко к Барятинскому. Тот не ожидал, что я за две секунды преодолею разделяющее нас расстояние и окажусь перед самым его носом. А я на бегу переключил энергию на защитно-ударную технику и, сконцентрировав всю силу в кулаках, принялся наносить сокрушительные удары в голову своему врагу. Каждый такой удар мог обратить в песок бетонный блок, но Барятинский, защищённый воздушной оболочкой, лишь отступал. Он был ошеломлён столь внезапной атакой и несколько секунд не мог ничего сделать, и всё получал и получал по лицу.

Наконец он опомнился, и я ощутил, как меня что-то оттолкнуло. Я удержался на ногах, не упал. А Барятинский вдруг взлетел метра на три над землёй, и в меня снова посыпались копья. Теперь уже я был ошеломлён таким поворотом. Видимо, воздушные школы имели в своём арсенале технику левитации — к этому я не готовился. Впрочем, удивляться было некогда — следовало действовать, пока вся энергия не ушла на поглощение ударов.

Ускоряться было бесполезно: летать я не умел, так что всё равно не смог бы подобраться близко к своему врагу. А тот, похоже, понял моё слабое место — отсутствие у меня дальнобойных чар, и использовал его по полной.

Вот только он ошибся. Теперь я тоже владел магией, бьющей на расстоянии. Я выпустил энергетическую волну. Она разметала летящие в меня копья и ударила противника, отчего тот чуть было не упал на землю. Я бросился к Барятинскому, на бегу выпустил вторую волну — та столкнулась с вовремя выставленной воздушной стеной. А я подскочил, вложив все силы в прыжок, и сбил противника своим весом.

Мы вместе рухнули на землю. Я откатился в сторону. Поднялся. Барятинский — тоже. Я подскочил и ударил. Кулак мой встретился с воздушной стеной. В руке противника очутился широкий клинок, которым он попытался достать меня. Я нырнул от летящего мне в голову острия и левым хуком пробил в челюсть. Барятинский рубанул обратным движением, я отклонил корпус, и правым прямым зарядил в нос. Во второй руке моего врага появился ещё один клинок, который чуть вонзился мне в шею. Я рефлекторно выпустил ещё одну волну, и Барятинский отлетел на несколько шагов. На этом энергия иссякла.

Я пытался вызвать её вновь, хоть понимал, что на перезарядку уйдёт время. А Ярослав Всеволодович уже поднимался. Вот только в руках его не было воздушных клинков: он тоже лишился сил. Даже витязю седьмой ступени требовался перерыв после длительного использования мощных чар. Мы оба оказались беспомощны. И теперь победа будет за тем, кто быстрее вернёт свои силы.

Барятинский ринулся на меня и, схватив за туловище и за шею, попытался повалить. Я встал в широкую стойку, принялся бить своего противника по рёбрам, отходя назад и старательно избегая подсечек. Но вот, неудачный шаг, я обо что-то споткнулся — и оказался на земле. Барятинский навалился сверху. Похоже, он хорошо владел борцовскими техниками, а у меня с этим был большой пробел — никогда ничем подобным не занимался, только удары. К тому же враг мой обладал более массивным, нежели я, телосложением.

Мы некоторое время боролись на земле, я бил, куда придётся. Попал, наконец-таки, в челюсть, потом коленом — под дых, и собрав последние силы, оттолкнул противника.

Некоторое время мы лежали на земле, приходя в себя. Мы оба оказались окончательно обессилены. Я пытался сосредоточиться, чтобы повторно войти в энергетическое состояние, и мой противник, скорее всего, делал то же самое.