Витязь

Увидев ее, Корнилов, напрягся и нервно затеребил край ментика. Лиза была до того хороша, что ладони молодого человека вмиг вспотели, а по его спине пробежали мурашки. Взор молодого человека, мгновенно, пройдясь по ее фигурке несколько раз замер на ее глубоком декольте, которое открывало его жадному взору большую часть ее прелестей. По всей вероятности, глубокий вырез платья смотрелся бы более скромно на другой женщине с маленькой грудью, но только не Лизе. Ее выпуклости были среднего пикантного размера и их совершенная упругая форма отчетливо подчеркивалась тонкой тканью платья. Павлу показалось, что еще никогда он не видел Лизу до такой степени завораживающе-прекрасной. Он отчего-то вспомнил то время, когда она находилась в полевом лагере. Тогда, она ходила в простых невзрачных платьях с глухими воротниками, с простой светлой косой. Но и тогда, она разительно отличалась от обычных женщин своей завораживающей пленительной притягательностью и чарующей красотой. Да и тогда, он прекрасно осознавал, что она невозможная красавица, но, в эту секунду, ее прелести просто ослепляли, а утонченная эротичная красота ошеломляла. Вслед за восхищением в мысли Павла мгновенно вползло уже более темное чувство. Корнилову стало не по себе, оттого, что красота Лизы будет выставлена всем напоказ. Настроение его вмиг испортилось.

— Это ваших рук дело? — возмущенно прошептал Павел, обращаясь к графине де Майи.

— В чем дело, мой милый? — спросила Жанна-Беатриса и взглянула на племянника, который сверил мрачным взором Лизу, спускающуюся по лестнице.

— Я говорю о возмутительном платье Елизаветы Андреевны. Вырез так низок, что не оставляет простора для фантазии! — воскликнул он, обратив гневный взор на тетку.

— Такой фасон платьев очень моден ныне, Поль. Даже ты — русский медведь должен признать, что это платье, цвета свежих сливок, великолепно смотрится на Луизе.

— Ежели бы я знал, что вы закажите моей жене столь вызывающие наряды, я бы не дал вам ни су.

— Поль, прекрати и не порти нам вечер, — отмахнулась от него Жанна.

— В следующий раз я поеду к модистке с вами и проконтролирую, чтобы вы заказали более достойные платья.

— Даже не думай об этом! — возмутилась Жанна и улыбнулась Лизе, которая подошла к ним.

Корнилов нахмурился и заставил себя обуздать свои эмоции. Он галантно подал Лизе локоть. Она лишь на миг задумалась, и Павел отразил, что она смотрит на него, как-то холодно и недовольно. Он отчетливо понял, что она дуется на него из-за его резких слов, произнесенных им в кабинете утром. Но, все же, через минуту Лиза вложила свою ручку в его локоть, и последовала с ним в гостиную.

Графиня де Майи, с воодушевлением приветствовала прибывающих гостей и представляла им своего племянника и его жену. Павел, который находился по правую руку от тетки, внимательно оглядывал надушенную и жеманную публику. Женщины были одеты в сильно открытые легкие платья пастельных тонов, всевозможных оттенков: белого, бледно-желтого, серебристого, нежно-голубого, сиреневого. На мужчинах же были — шелковые белоснежные рубашки с высокими воротниками, черные фраки, яркие галстуки, и светлые жилеты и панталоны.

Корнилов стоял натянуто, словно струна и пытался запомнить все имена и лица гостей, которых ему представляла тетка. Бесконечная яркая вереница людей чуть отвлекла Павла от созерцания Лизы, которая стояла рядом. Лишь на краткие мгновения, когда очередные гости отходили, а другие еще не приблизились, молодой человек украдкой мог бросить быстрый восхищенный взгляд на Лизу, чтобы лучше рассмотреть ее. Сегодня она казалась ему необычайно восхитительной, волшебной, чарующей феей, от которой не хотелось отрывать взора. Но, Корнилов понимал, что надо сосредоточиться на гостях, ибо это было необходимо для их миссии и для дальнейшего сбора сведений.

Около семи, прибыла большая часть гостей и в гостиной началась ужасная толкотня. Бал намечалось проводить в более свободной зале для танцев, которая примыкала к гостиной и все гости с нетерпением ждали начала первой мазурки, перемещаясь по тесной гостиной. Ждали некого важного гостя. И графиня все никак не объявляла о начале танцев.

Наконец, камердинер объявил:

— Герцог Отрантский, Жозеф Фуше, министр Франции!

В зал вошел высокий, утонченный франт, лет пятидесяти. Высокомерный, с надменным выражением лица и явно знающий себе цену, он важно прошествовал в двери, услужливо распахнутые для него двумя слугами в праздничных ливреях. Он был одет в темно коричневый фрак и штаны горчичного цвета. Белоснежная рубашка, ярко-красный шейный платок, желтый вышитый жилет и бальные черные туфли довершали его галантный образ. Графиня Жанна-Беатриса немедленно поспешила к герцогу навстречу и проворковала приветствие:

— О мессир, вы уделили нам честь, посетив наш скромный прием.

Герцог холодновато отстраненно поздоровался с графиней, поцеловав ее ручку, и ответил:

— Надеюсь, у вас я смогу немного развеяться.

— Непременно, мессир, — закивала заискивающе графиня.