Витязь специального назначения

 --Ну, да. Он сказал: послал к вам хороших людей, они вам зла не сделают, с ними эльф и гном, тоже пристойные, уважительные. А сейчас столько разной нежити появилось. Орки, тролли...

 --Что, с троллями тоже сталкивались?

 --Когда сюда шли, проходили мимо гор. Один вышел, попробовал коров наших ловить, мужики его били-били, насилу убили, сколько тогда народу полегло -- cстрасть! А уж покалечилось! А сами-то вы куда путь держите, коли не секрет?

 --Да, в общем, это не секрет. По делу идём, в горы, -- уклончиво ответил Барс.

 --Да я к тому спросила, -- поспешила внести ясность Мария, -- может, помочь чем сможем?

 --Можете. Дня три ещё погостим? - засмеялся Акела.

 --Да Бога ради, -- рассмеялась женщина, -- места не просидите, -- а этот, с вами, красавчик, неужто сам Царь Берендей?

 --Понравился? - спросил Барс.

 --Да, красивый, ровно картинка. А этот, с бородищей, гном. Хоть и нежить, вроде, а весёлый, добрый.

 --Пока орков не видит, -- хмыкнул Акела, -- но, вообще, права ты, сестра Маша, хороший мужик этот гном. А наши-то давно ушли?

 --Так уже, поди, вернуться должны, -- она выглянула в оконце, -- да, вон они, идут, уж ко двору подходят.

 Снаружи, радостно взвизгивая, залаял пёс. Через минуту в дверь ввалились все четверо, румяные с мороза, запустив в светлицу морозные клубы. Знать, похолодало, а к ве­черу мороз ещё наподдаст.

 --Утро доброе, братья, -- приветливо поздоровался Андрей, -- как спали-ночевали?

 --Спасибо на добром слове, хозяин, -- улыбнулся Акела, -- как в раю. Давно так славно не спалось.

 --Вот сейчас позавтракаем легонько и баньку истопим.

 ...Банька у Андрея была знатная, рубленная из толстого соснового кругляка, изнутри она была обшита осиновым тёсом, пол из осиновых же плах застелен еловым лапником. Путники с удивлением обнаружили, что баня топится "по-белому". Жарко, аж до звона натопленная берёзовыми дровишками печь так и ждала, когда опрокинут на камни первый ковш кваску и хлебный аромат разольётся в парном тумане. Ароматным парком курятся в деревянном ушате душистые травы, залиты кипятком берёзовые и дубовые ве­нички. И отогреется, оплавится тело бисером пота в этакой-то благодати, размякнет и в охотку примет на себя вениковый хлёст.

 Одев холщовые рукавицы и войлочные "гречаники", парились до калёного тела, когда уже не было сил дышать ароматным раскалённым духом, выбрасывались на холодный воздух. Снега уже, почитай, не было, его заменил опрокинутый над собой ушат с ледяной родниковой водой.

 Царь Берендей, как оказалось, был большим любителем русской бани. Парился он так, что сдался даже хозяин, перепаривший всех. А вот для гнома баня оказалась диковин­кой. За его воспитание и приобщение к русской культуре взялся Его Величество. Люди, включая хозяина, уже дышали в предбаннике, как рыбы на берегу. Но из парилки по-прежнему доносилось уханье и рычание гнома.

 Наконец, дверь распахнулась и вывалился багровый, облепленный листьями, Берендей. Схватив ушат с ледяной водой, он пулей вылетел на улицу. Послышался звук льющейся воды и довольное рычание. Он вошёл, плюхнулся на лавку и жадно припал к ковшику с квасом.

 --Что камень парить, что гнома, -- вымолвил он, переведя дух.

 Лёгок на помине, из парилки шагнул коренастый косматый Дорин.

 --Скажи лучше, что ты слабак против гнома, -- добродушно прогудел он.

 --Золотой веник - гному, серебряный - Берендею, -- подвёл черту Акела. Интуитивно поняв подтекст, мужики захохотали и потихоньку стали одеваться.

 --Здоровы же вы париться, братья, -- сказал Андрей, когда они уже сидели дома за столом, -- со мной редко кто долго выдерживает. Видать, в вашем мире тоже баньку ува­жают.

 Акела, выскочивший из парилки первым, улыбнулся, но промолчал. Соловей, перепаривший даже Барса, кивнул.

 --Брат Георгий, -- повернулся к Акеле Андрей, -- братья и сёстры поговорить с тобой хотят. Не удержался я, прости уж, ради Христа, рассказал про твои разговоры. У многих вопросы сразу появились, а я что? Я только рты могу затыкать, нутром вот чую, что прав, а высказать не знаю.

 --Да Бога ради, -- легко согласился Акела, -- хоть как-то вам добром отплатить.

 --Да, Борисыч, -- тихо сказал Барс, -- от своей кармы даже в параллельном мире не спрячешься. Не зря же ты у нас жеребячьей породы. У тебя же кто-то из предков священ­ником был, если я ничего не путаю.

 --Не путаешь, -- кивнул он, -- прадед был магистром богословия, до архимандрита дослужился. Расстреляли его в двадцать четвёртом.

 --Вот видишь. Продолжаешь его дело.

 --Да ладно тебе. Хотят люди узнать что-то, мне не жалко. Меньше мракобесия будет.

 --Вот и дерзай.

 ...Братья и сёстры собрались в общинной избе. Чинно сидели бородатые мужики, разрумяненные с мороза бабы в пуховых платках с интересом оглядывали гостей, те кто помладше крутили головами, боясь чего то пропустить. В помещении висел сдержанный гул голосов. Словно в сельском клубе перед показом кино или лекцией, его позабавило это невольно пришедшее сравнение, но ведь и впрямь похоже. А вообще, вполне сытно живущая весь, кою в такой глухомани давно и никто не тревожит.