Витязь. Тенета тьмы

Ящер закричал — яростно, неистово — и выстрелил длинной струей пламени вверх, в слепой проем снесенной крыши.

И атаковал.

Он громил и уничтожал — сперва собственный замок и всех, кто в нем был. Орков, гоблинов, быкоглавов. Повезло лишь скальным, которые несколькими мгновениями раньше по приказу Тхаша выбежали вон из Темного Сердца, направляясь к своему привычному убежищу — Храму Жизни.

Владыка уничтожал воинство Морума без разбора права и лева.

Затем воспарил и исчез в сереющем небе.

Из крепости выехали в таком порядке: впереди — Тайтингиль на могучем гнедом; подле него звонко шмякался атлетичным орочьим задом о высокое седло Котяра, не всегда ловивший ритм тряской рыси монументальной кобылы. Ринрин и Вайманн скакали чуть в стороне, как и Мрир. Позади них двигался подобранный, решительный Лантир, и теплый осенний ветер полоскал длинные черные волосы красавца эльфа.

— Я вот думал, Тай, — сказал орк, приближаясь, — вот думал…

— Не усекай.

— Я думал, ты на таком коне, как маг, ездишь. На белом. Кр-расивом. Особенном.

— Много сотен лет на таком и ездил, — неохотно выговорил Тайтингиль. — Но теперь семьи, которая разводила подобных коней, не осталось. Сами кони канули. Многое изменилось в Эале, и не к добру.

— На машине бы уже на месте были, — крякнул Котяра, в очередной раз не совпавший с Винни Пухом.

— «Амарок». «Гелендваген». «Прадо», — усмехнулся эльф. — «Витязь», орк! Машина, которой не нужна дорога, — вездеход «Витязь»!

— Ты, Тайтингиль. Это ты. Витязь, котор-рый где угодно проложит путь.

— А еще, — продолжил эльф. — Я думаю о звездной корабле! Тот раз… когда я управлял ею… незабываем. Я хочу ее, такую корабль.

Он встряхнул волной живого злата волос.

— Бозонными бы пушками по этим паукам — и готово, — подтвердил Котов. — А у нас что? У нас секир-ра… И кожанка, а под ней — я… Страшно мне, светлейший. Страшно умир-рать.

— Всем страшно, Кот, — серьезно сказал Тайтингиль. — Я отказался от Чертогов Забвения… и теперь мы равны в этом страхе. Я много думаю об Ирме. Сейчас особенно. Об Ирме и о ребенке, эльфините. Он будет особенным, этот ребенок… Мальчик, мой сын! Он — будет! Скачем!

И эльф пришпорил гнедого.

Белый конь мага — тот вообще несся стрелой, казалось, не касаясь копытами желтеющих трав. Даже Котов теперь ощущал удовольствие от ровного движения кобылы, без труда следующей за более легкими скакунами. А когда лошадь, глухо ударяя копытами в землю, поднялась в карьер, и осенний ветер ударил по глазам, вышибая из них слезы, уши куснуло холодом резвейшей скачки, — Азар не сдержал восторженного вопля.

Лантир фыркнул.

Вскоре в высокой траве стали попадаться валуны, а впереди показалось скалистое нагорье. Всадники остановились в перелеске, готовясь дальше продолжить путь пешком. Тайтингиль спрыгнул с коня, потрепал его по шее.

Ринрин юрко скользнула вокруг животных — надо было ослабить подпруги и закрепить поводья. Всадники попили и напоили коней; разделили мясо и эльфийский хлеб, не разбивая лагеря. Мрир достал небольшую флягу и сделал пару добрых глотков. Тайтингиль улыбнулся.

Разделились — орк следовал за металлопластовым, кевларовым витязем, следом шли Голубая Ласка и дверг, далее — легко перехвативший посох маг и Лантир.

Нагорье делалось выше. Идти по валунам стало сложнее. Над камнями, между которыми на странном сером песке уже почти ничего не росло, витала неживая, ватная тишь, и шаги словно тонули в воздухе, подернутом туманной дымкой.

— Это мертвое место, — шепнул Котяра.

— Тебе виднее, — буркнул Лантир. — Серые Россыпи — вотчина и граница владений скальных орков. Может, вспомнишь тайные тропы?

И тут из-за камня выскочил черный косматый шар, будто запущенный из пращи, — и в прыжке жестко раскинул ноги, превращаясь в смертоносный сюрикен.

Тайтингиль среагировал молниеносно, отбросил паука мечом Арвиля, рассекая его надвое прямо в воздухе.

— В бой!

Следом прыгнул второй, и Котик, морщась от гадливости, шагнул вперед и приложил тьму секирой, стараясь не смотреть в многочисленные белые глаза.

На конце посоха мага вспыхнуло алое; хлестнуло пламя. Ринрин взлетела на высокий камень, налаживая стрелу на лук — за ее спиной был туго набитый колчан. Дверг охранял подступы к эльфийке.

— Я войду в пещеру! — выкрикнул Лантир и скрылся с глаз.

— Гер-ройствует, кр-расавчик, — рыкнул Котов, замахиваясь снова.

Серым Россыпям не было конца, пещерам и пещеркам в них, наполненных пауками всех размеров — также. Ринрин оказалась права: многие пауки не отличались величиной, но попадались и гиганты — и к каждому из них отчаянно кидался дверг, стремясь отыскать талисман Ольвы Льюэнь. Попутно дверг разыскивал заполненные паучатами и кладкой пещерки и кидал внутрь крохотные глиняные горшочки, заполненные мудреной смесью — едва горшок разбивался, смесь возгоралась и жгла нещадно. Однако такого правильного и ценного припаса у него оказалось немного.

Враги никак не заканчивались. Эльфы и маг то видели друг друга, то полностью теряли — и только по звукам и сполохам пламени можно было догадаться, что и где происходит.