Витязь в тигровой шкуре

1411

Трех героев светлый образ ярче солнца был для взгляда,

Светлый столп с семи созвездий к трем спустился, как ограда.
Тариэль красив и строен, конь — под ним очей услада.
Вид их — смерть для супостата, а для их друзей — отрада.

1412

Схожий образ трех героев я рисую без пороков:

Буйно хлещет дождь из тучи, гул в ущельях, рев потоков,
Вверх вздымаются озера, гром гремит с громадных стоков,
Выйдешь в море, — на просторе тихо все, как у истоков.

1413

Хоть Придону с Автандилом нет там равного героя,

Но кто б жаждал с Тариэлем сокрушающего боя?
Затемняет солнце звезды, все светила светом кроя.
А теперь внимай, кто слышит, как раздастся гул прибоя.

1414

Трое едут стройным строем, выбрав каждому ворота,

Триста воинов за ними, и геройского все рода.
Час полночный спешно, точно выбран ими для похода.
Подтянув щиты, собрались, чуть зарделся луч восхода.

1415

Но сначала шаг спокоен, будто путники в пути.

За стеной не догадались, не зажгли огня в груди,
Наблюдали их без страха, дали близко подойти.,
Тут бойцы надели шлемы, в бой готовые итти.

1416

Вдруг коней вперед рванули, засвистели плети мигом,

Кони врезались, весь город огласился воем, визгом.
С трех сторон втроем ворвались, понеслися буйно, с гиком,
Гром атаки, бой литавров вмиг смешались с воплем, криком.

1417

Отвернулся от Каджети в неизмерном гневе бог,

И покинул, хмурясь, Кронос солнца сладостный чертог,
Грозным гневом обернулись небосвод и темный рок,
Тьму убитых, груды мертвых дол меж гор вместить не мог.

1418

Только окрик Тариэля оглушал врага как громом,

Рвет он латы, как заплаты, рубит головы с покровом.
Трое врат разбили трое братьев в бешенстве багровом,
И на град, как град, нагрянув, ворвались в порыве новом.

1419

Автандил со львом Придоном повстречались в замке вновь,

Истребляя супостатов, разливали морем кровь,
Перекликнулись друг с другом, звонок радостный их зов.
Но, не видя Тариэля, озирают стан врагов.

1420

Не нашедши Тариэля, стали вновь искать со страхом,

К крепостным воротам мчались, смяв врага единым взмахом,
В кучу латы, как громады, сметены мечей размахом,
И убитых десять тысяч у ворот лежали прахом.

1421

И лежала стража, страждя тяжко, словно от недуга.

Их тела в багряных ранах, и разодрана кольчуга.
Разворочены ворота, створки пали друг на друга.
«Это подвиг Тариэля!» По делам узнали друга!

1422

Тесной просекой средь мертвых весь прошли подземный ход,

Видят: выпустил из плена змей луну встречать восход, —
Тариэль стоит без шлема, гладь волос — краса красот.
Обвивает шея шею, с грудью грудь — один оплот.

1423

И не могут поцелуи утолить объятий жар,

И казалось, будто в небе повстречал Зуал Муштар.
Светит солнце розе сердца, блещут оба, луч их яр.
Шла доныне жизнь уныло, жизнь отныне — счастья дар.

1424

В бесконечных поцелуях продолжаются объятья,

Лепестки в разрывах розы, разойдясь, вновь жаждут сжатья.
Автандил, Придон явились, и втроем собрались братья,
И простерли побратимы свой салам, на солнце глядя.

1425

Им ответствует светило, улыбаясь счастью встречи.

И соратников целует дева в чувствах безупречных
И явить им благодарность хочет в нежном красноречьи,
Полились одним потоком лучезарной пары речи.

1426

Поклонились Тариэлю, — стан чинарой он вознес, —

Поздравляли, о здоровьи другу задали вопрос,
Ликовали, что не ранен, хоть доспехи вкривь и вкось.
Львами выглядели, каджей разогнав, как диких коз.

1427

Из трехсот бойцов проникли в крепость сто и шестьдесят.

Хоть и радостна победа, но Придону жалко рать,
Уцелевших супостатов стали смертью всех карать,
Драгоценную добычу не могли и сосчитать.

1428

Взяли мулов и верблюдов, все, что было крепконого,

На три тысячи грузили драгоценностей премного,
Бирюзу и лал, и чаши, отчеканенные строго.
В паланкин внесли светило, поклонясь ему глубоко.

1429

Шестьдесят бойцов оставив, как надежную ограду,

Повезли с собой светило — кто дерзнет отнять награду?
Хоть и длинен путь, но едут напрямик к морскому граду.
«У Фатьмы в долгу мы, — молвят. — Так доставим ей отраду!»