Viva Америка

Вдруг колонна остановилась, и Януарий с крыши постучал прикладом автомата в окно.

— Прибыли, разлюбезные! — довольно проорал он. — Перед нами американский Рим — исток всех дорог и бед! Падите ниц и нак… и накатите! Ик!.. О-а!

— «Дрю-ю-южьба!» — гаркнул следом Эстрада. — Вид на незабываемое зрелище — за кустами! Там же мы потом и облегчимся!

Одновременно с нами транспорт покинули почти все солдаты.

— Ну что, гонимые государствами, готовы узреть исподнее мира? — на бегу хихикнул Лесли.

— Дайте-дайте мне! Надо установить, выдержат ли это такие, как вы, — ограниченные и непосвященные! — прогудел Фуз, пытаясь нас обогнать.

— Я тебя сейчас багетом так посвящу! Три дня потом рулады одним местом выводить будешь! — крикнула сзади Козетта. — Алекс! Хоть на ручки меня возьми!

— Обойдешься! — огрызнулся я и, продравшись через кусты, безвольно замер. — Божья роса мне в глаза!.. Наша дудка — ваша пляска…

Вид с высоты был одновременно захватывающим и ужасающим. Под розово-колыбельным небом всё чернело, сверкало, стрекотало и с запозданием слало кошмарные звуки боя, от которых замирало сердце и давал слабину кишечник.

Со стороны залива Кобхем два крейсера вели размеренный огонь по Джеймстауну и его окрестностям. Там же сновали моторные лодочки, высаживая на атакующие корабли штурмовые группки. Между лодочками и крейсерами носились черные катера, давя первых и обстреливая вторых. Возле берега реки Джеймс из воды торчала севшая на мель подводная лодка.

Над лесополосой кружили черные вертолеты, попрыскивая напалмом на обменивавшихся свинцовыми любезностями солдат. Кое-где среди пожаров бодались танки. В самом Джеймстауне по-пионерски озорно горели целые улицы. Пластиковые рукава с порталами были похожи на тужившихся белых червей, выдавливавших из себя трутней.

А над всем этим глумливо всходило солнце, полыхавшее рдяным так, словно оно переночевало в преисподней.

— О-ля-ля!.. А вот эти штучки в небе — ракеты, м-м? — непринужденно поинтересовалась Козетта.

От пунцовеющего горизонта, попыхивая кучевыми следами, к Джеймстауну обманчиво-неспешно летели два серебристых цилиндра. Второй из них явно шел наперехват первому.

Фуз поставил руку козырьком:

— Как специалист по штучкам в небе, я авторитетно заявляю, что это… это… эм…

— Глаза! — вдруг истошно завопил Лесли. — Глаза! Укрытие! Свинец к гениталиям!

— Только ядерные палочки в небе сфоткаю! — И Козетта торопливо принялась фотографировать сближавшиеся ракеты.

— С ума сошла, что ли?! — Схватив ойкнувшую Козетту за шкирку, я повалился с ней назад в кусты. — Дура маринованная! Тебе же эти «палочки» костылями потом аукнутся!

— Алекс! Вычту это из твоего годового абонемента на секс! — возмущенно прошипела Козетта.

— Да хоть из абонемента на кекс! Я…

Окрестности залил холодный и болезненный свет. Я зажмурился, но даже через веки как-то смог видеть перепуганную Козетту. Еще через миг небеса разорвал исполинский грохот ядерного взрыва. Над миром пронесся колоссальный рев. Я слепо обнял Козетту, и нас вместе с кустами швырнуло к броневичку.

Козетта что-то виновато сказала, но я ничего не услышал из-за стеклянного звона в ушах. Я рассеянно приподнялся на ветках: все были живы — выбираясь из кустов, канав и нескольких извержений желудков.

— Китай только что произвел запуск ядерной баллистической ракеты и объявил Штатам войну!.. — неверяще сообщил всем Януарий, вслушиваясь в радиопередачу в своем противогазе. — К Китаю никто не присоединился — но и Штаты никто не поддержал! Начался обмен ядерными ударами… Здравствуй, Третья мировая, мать ее так…

Суеверный ужас, словно черная курочка, стал неторопливо склевывать нашу всеобщую решимость. Задрав головы, все смотрели на оставшееся после взрыва великанское облако, напоминавшее стальное брокколи из ада.

— Кот! — вдруг всполошился Фуз, взволнованно оглядываясь. — Тут где-то был кот! Где он?! Ко-о-от!

Однако кот невозмутимо сидел возле его ног. Фуз всхлипнул и бережно его погладил. Кот сомлел, засопел и укусил Фуза за руку.

— Братцы! Вот же наш шанс! — воскликнул я, сообразив, что в Джеймстауне и его окрестностях всё стихло. — Покажем Кохту, где раки с пивом зимуют! Ну? Эй?

Большинство солдат из нашей колонны замялось. Козетта ехидно сфотографировала их постные лица и грациозно залезла на крышу нашего броневичка.

— Что, никто не взял с собой свинцовый гульфик[79]?! Мужики, да?! Элита рода человеческого?! — звонко проорала она. — Мошонки вы все дряблые! А вот они — элита! — показала Козетта на меня, Лесли, Фуза и кота. — Так что либо по-мужски доделали свое дело, либо по-бабски сглотнули и освободили нам дорогу, багет вам всем в зад!

Я восхищенно поаплодировал, Лесли горделиво приосанился, Фуз мужественно скрипнул плащом, а кот лизнул себе одно место.

— Что замерли? Хотите еще один пистон от дамочки получить?! — громко прогудел Януарий в противогаз. — По коням, оторвы! Того, кто струсит, закодирую от водки!