Виза на смерть

— Я же вам говорю — она дома. Раз не открывает, значит, что-то случилось. Может, ей плохо?

— Так вызовите слесаря из ДЭЗа и скорую. Мы-то здесь при чем? — отбивался Евсюков.

— А в ДЭЗе говорят — без милиции ломать замок не станут.

— Тогда ждите.

— Так вы приедете?

— Да не нас, не нас, — раздражался Евсюков, — а свою соседку. Она по магазинам набегается и придет. От нас-то вы чего хотите?

Женщина в сердцах бросала трубку, но спустя некоторое время звонила снова и требовала дать ей телефон начальника отделения. В конце концов по указанному адресу отправился участковый оперуполномоченный старший лейтенант Кузнецов.

— Ну? Что тут у вас? — недовольно спросил он, пешком поднявшись на шестой этаж, так как лифт не работал. — Вы звонили?

Пришлось все объяснять заново.

— Видите ли, вчера вечером я сказала Елизавете Константиновне, что утром собираюсь пойти в гастроном, и она попросила меня купить ей батон. Сегодня я из магазина вернулась, звоню — не открывает. А у нее вчера давление было высокое, вот я и беспокоюсь — все-таки пожилой человек, мало ли что…

— Родственники у нее есть, не знаете?

— В том-то и дело, что никого. Была сестра, но она умерла несколько лет назад.

— Так, может, она в гости поехала или еще куда?

Соседка всплеснула руками:

— Господи, да говорю же вам — она никогда так рано не уходит, даже на работу!

— Так она работает?! Вы ж говорили — пенсионерка. Пришлось все начинать сначала. Попрепиравшись еще немного «для порядка», участковый почесал затылок, подумал и, вздохнув, позвонил в ДЭЗ:

— Алло, диспетчерская? Кузнецов из РОВД на проводе. Пришлите-ка мне слесаря в сороковую квартиру и лифт давайте чините побыстрей… Что вы там, в самом деле?

Когда замок был вскрыт, Кузнецов велел всем оставаться на площадке, а сам вошел в квартиру. В прихожей и в комнате горел свет, и Кузнецов сразу увидел на полу тело пожилой женщины в махровом халате — над правой бровью четко виднелось аккуратное пулевое отверстие.

Через полтора часа в квартире уже работала следственная бригада из районной прокуратуры. Судмедэксперт установил, что смерть наступила около пятнадцати часов назад, то есть накануне, между девятью и одиннадцатью вечера. По утверждению соседки, вызвавшей милицию, обычный порядок в квартире нарушен не был, деньги (около четырех тысяч рублей) лежали себе спокойно в верхнем ящике письменного стола, где оперативники обнаружили также старинную камею в серебре и золотое кольцо с небольшим изумрудом. Нетронутыми оставались также несколько вещиц из бронзы, тоже старинных.

— Скажите, Тамара Ефимовна, в котором часу вы вчера ее видели? — спросил следователь Бочкин.

— Около девяти, — ответила соседка, положив под язык очередную таблетку валидола.

— Она была одна?

— Конечно… Собиралась лечь. Сказала, что устала и плохо себя чувствует…

— С какой целью вы к ней заходили?

— Померить давление…

— Понятно. Значит, в девять. Скажите, Тамара Ефимовна, вы хорошо ее знали?

— Мы дружили, по-соседски. Как-никак тридцать пять лет прожили рядом, дверь в дверь…

— Как вам кажется, она была осторожным человеком? Могла она, например, открыть дверь, не спросив, кто там?

Тамара Ефимовна пожала плечами:

— Как вам сказать?.. Дом-то мидовский, здесь — только свои. Всякое могло быть…

— А шум вы вчера какой-нибудь слышали?

— Нет, мы с мужем смотрели телевизор.

— Еще такой вопрос: кто у нее бывал?

— Да бог с вами! Кроме учеников — никого!

— Так уж и никого?

— А кому мы нужны, старики? Родственников у нее после смерти сестры не было, это я точно знаю… Кому еще приходить? Только ученики и были…

— Но ведь она работала!

— «Работала», — передразнила Тамара Ефимовна, — ходила раз в неделю на свои курсы в МИД, чтобы не хоронить себя дома.

— А что за ученики?

— Да дети! Мальчик из нашего дома, с девятого этажа. Квартира, как выйдете из лифта, сразу направо. Фамилию не помню, но муж знает. И две девочки из соседнего дома, сестры-близняшки. Они всегда занимались днем.

— Дети приходили одни или со взрослыми?

— Одни, конечно, — тут же рядом…

Было совершенно непонятно, кому могла помешать пожилая женщина, дающая детям уроки французского языка и украшающая стены своей квартиры фотографиями с видами Подмосковья. Но больше всего Бочкину не нравились обнаруженные на халате убитой небольшие, будто прожженные чем-то дырки.

— Как ты думаешь, что это? — спросил он у одного из экспертов.

— Похоже, прожжено кислотой… — эксперт Михайлов пожал плечами и, присмотревшись повнимательнее, добавил: — Дырочки-то, между прочим, свежие…

Они перерыли всю квартиру в поисках кислоты или чего-то подобного, но ничего не нашли. И тогда Бочкин, в общих чертах осведомленный об убийстве Сапрыкина, позвонил на Петровку Лобову, бывшему однокашнику и приятелю.

— Слушай, Юра, у меня тут труп на Большой Академической… Я подумал, может, он тебя заинтересует?

15

— По-моему, ты рано паникуешь, — сказал Сурин, бросив взгляд на товарища.

— С чего ты взял, что я паникую? — нехотя отозвался Лобов и нервно затянулся.